– У тебя планы?
– Цыпочка, рядом с которой я забыл обо всем на свете во время урагана, будет ждать меня. Но я улажу, не переживай, – вру я, придерживаясь своей легенды.
– Если на свете и правда существует цыпочка, способная заставить тебя забыть обо всем на свете, я удивлен.
Хотел бы я, чтобы не существовала. Лучше бы не существовала.
Я молча салютую ему и выхожу. Мои мысли мне не нравятся в последнее время, так что я включаю музыку погромче, чтобы перекричать их, и мчу по направлению к Малибу. С гаражом разберусь позже. Я соскучился по океану.
Знаю, что в этот день у Дороти выходной, и она уезжает с ночевкой к подруге. Зайдя в парадную дверь, я начинаю снимать с себя одежду и обувь. В джинсах и босиком я достаю из холодильника бутылку воды, пью, но облегчение не наступает. Открываю верхний шкафчик и прихватываю оттуда старину «Джека». Выхожу через стеклянную дверь на веранду. Давящую тишину гостиной сменяет шум волн и теплого ветра. Делаю несколько глотков и ставлю бутылку на деревянный помост.
Спускаюсь по ступенькам. От соприкосновения с горячим песком, чувствую умиротворение. В Мадриде очень этого не хватало.
Когда мама сказала, что решила продать дом, который, кстати, будет видно, если зайти за вон те деревянные столбы, и вернуться на родину, я не был так уж удивлен. Это должно было случиться. Я был в курсе того, что отец Джереми влюблен в мою мать. И так же были в курсе все, хотя она старалась не давать повода для сплетен. Меня не беспокоил ее отъезд. Нет. Единственное, я боялся, что эти слухи уничтожат нашу с Джером дружбу.
К счастью, этого не произошло.
Косые взгляды соседей, сердечный приступ, когда она узнала, что мой гараж сгорел, а сам я был в больнице, ухажер, подавший на развод, чтобы заполучить ее. Все это было слишком и делало ее несчастной. Хотя и она любила его. Я видел, сколько усилий она прикладывает, чтобы держать свои чувства при себе. И пусть она никогда не была идеальной матерью, которая всегда рядом в нужный момент, она всегда была порядочным человеком, и я полностью поддерживал ее желание уехать как можно дальше от всех и вся. Но я не мог отпустить ее одну в таком состоянии.
Если я скажу, что сильно пострадал от этого решения, то солгу, конечно. Мадрид – не глухая деревня и не необитаемый остров. Там я учился в бизнес-колледже, зависал в клубах, кутил и развлекался. Но я всегда держал в уме идею о возвращении. Я знал, что моя мать придет в норму и наладит, наконец, свою личную жизнь, так что перестанет нуждаться во мне. Что и произошло. Вскоре после нашего переезда, отец Джереми бросил свою жену и последовал за нами. Мать Джера тоже прилетела первым же рейсом, и какое-то время им всем пришлось нелегко, но все уже позади. Так что я планомерно подготавливал ее к тому, что уеду, как только окончу колледж. Я вынашивал эту мысль и давал возможность ей свыкнуться с ней. Конечно, она не хотела, чтобы я снова был предоставлен самому себе, поэтому они взяли с меня и Джера обещание, что мы будем работать вместе. По крайней мере, она перестала беспокоиться о том, где я найду себе применение.
