Ого, вау! А я еще в хорошей форме!
– Как долго? – хрипит он.
– С детства, – вру я, и Люк, кажется, успокаивается.
Следующий час мы слоняемся по магазинам, пытаясь отыскать какую-то ретро игровую приставку. Лукас говорит, что это напомнит Джеру о приятных временах их детства. Я не возражаю и стараюсь вовсю включиться в процесс. Но у меня не всегда получается быть здесь и сейчас. Образ отморозка то и дело всплывает у меня перед глазами. Как бы я не пыталась превратить эти воспоминания в пыль и развеять по ветру, мне от них никогда не избавиться. Особенно, если он продолжит маячить у меня перед глазами, напоминая, какой бесхарактерной и слабой я была.
Интересно, если бы папа все-таки уговорил меня написать заявление, он все еще был бы за решеткой?
Я не хотела проходить через все эти унизительные процедуры, давать показания, смотреть на физиономию Калеба во время слушаний в суде. Это заставило бы меня возвращаться в тот день из раза в раз.
Я даже была категорически против посещения психотерапевта. Потому что мне пришлось бы мусолить ненавистную тему с посторонним человеком. Но если в случае с заявлением папа принял мою позицию, хоть и с огромным трудом, то насчет этого был непреклонен. К счастью, познакомившись с Самантой, я поняла, что у нее другие методы, нежели я себе представляла. Выходя из ее кабинета, больше похожего на уютную гостиную с ароматным кофе и всегда свежими круассанами, я с каждым разом обретала кусочек новой реальности. Которую создавала сама, в которую начинала верить все больше и больше. Я заново придумывала себе жизнь параллельно с тем, как Саманта избавляла меня от страхов с помощью терапии. И мне нравилась моя новая жизнь. Нравилась новая беззаботная я. Была лишь одна загвоздка. Я не могла зайти с парнями дальше поцелуев. Какой бы бесстрашной я себя не чувствовала, в один момент в голове загоралась красная лампочка.
Пока не появился Лукас. Последний недостающий кусочек пазла в картине моей полноценной жизни.
– Ладно, – говорит он, когда мы выходим из очередного магазина ни с чем. – Закажу в интернете.
Я обнимаю его за талию и просовываю руку в задний карман его джинсов, а он в ответ оборачивает свою вокруг моих плеч, пока мы идем на парковку. Не могу удержаться и не ущипнуть его за идеальную задницу.
Лукас начинает смеяться моим любимым смехом. При этом он приподнимает голову, а я вынуждена запрокинуть свою и уложить на его руку, чтобы любоваться этим зрелищем. Его подбородок покрыт однодневной щетиной, и я борюсь с желанием пройтись по ней подушечками пальцев.
