– Спокойной ночи, красавица. – Я прижимаюсь к ее губам, как только мы оказываемся в горизонтальном положении.
Она отвечает, но не сразу.
– Люк?
– Мм?
– Ты правда умеешь хорошо готовить или тебе просто нравится издеваться надо мной?
– И то, и другое, – шепчу я на полном серьезе.
Она молчит несколько секунд, а потом снова спрашивает:
– А кто научил тебя готовить? Твоя мама?
– Нет. Дороти. Мама была слишком занята, чтобы научить меня чему-либо. А теперь спи.
– Ладно, – сдается она. – Спокойной ночи.
Я просыпаюсь, когда солнце пытается проникнуть через плотные шторы, придавая мягкое золотистое свечение всем предметам в комнате. Я люблю просыпаться здесь, хотя засыпать в гараже мне комфортнее. Не так пусто и одиноко, учитывая его размеры. Раньше эта спальня принадлежала родителям Джера, и слава богу, он не успел перенести свои шмотки сюда до того, как Эви вдохновила его переехать в пляжный домик. Комната… нормальная комната без призраков бывших подружек, как любит называть ее Эви, и всякой дичи досталась мне. В прошлый свой приезд сюда я поменял кровать и еще некоторые детали интерьера, замкнул спальню на ключ и улетел вместе с ним. Ну, мало ли. Они тогда только начинали мутить. Зная Джера, я сильно сомневался, что это надолго. К тому же у нас уже была одна оскверненная комната, зачем превращать в бордель весь дом, – подумал я и припрятал ключик для надежности.
Голова Молли как обычно устроилась на моем плече, а ее рука расположилась на груди. Мне надо в туалет, так что я аккуратно отодвигаю ее от себя и иду в ванную на первом этаже, чтобы не разбудить ее. Да еще и потому что мне нужно немного личного пространства, чтобы… чтобы что? Перевести дух? Проанализировать случившееся? Да кого я обманываю, я на самом деле по уши влюблен в нее. Вчера мне не показалось. Я давно это чувствую, и только сейчас могу себе позволить признаться в этом.
После туалета захожу на кухню. Поднимаю стул и ставлю его на место. Убираю тарелку с вилкой в посудомойку.
Телефон на столе мигает, оповещая о пропущенных звонках. Черт. Генри звонил четыре раза. Перезваниваю ему. Через пару гудков он берет трубку.
– Ой, наша принцесса, наконец, проснулась.
– Пошел на хрен, – я тру глаза и зеваю. – Что тебе надо?
– Мне ничего, а вот тебя хочет Патерсон, куколка. Он с утра заходил, спрашивал о тебе, я пообещал, что твоя пропащая задница будет здесь в одиннадцать. Он снова заедет, чтобы поговорить с тобой.
Я убираю телефон от уха, чтобы узнать, который час. Твою ж мать, у меня не так много времени.
