Ирэм выбрал местечко на озерном бережке и сел в выемку между дубовых корней. Над озером поднимался пар, от воды веяло теплом. Ветерок принес откуда-то отголосок молодого девичьего смеха. Ирэм словно грезил наяву. Перед его глазами стояла Даша, такая, какой он впервые ее увидел. Лукавая улыбка, взгляд из-под длинных черных ресниц, мягкая ирония, праведное негодование, нежность, обращенная к спутникам, любопытство и интерес ко всему новому и незнакомому. А потом перед внутренним взором начали всплывать другие картины: девушка, юная, хрупкая, беззащитная перед черной магией, но с грозным гневом вглядывающаяся в того, кому так долго доверяла в пути. С закушенной до крови губой, когда ее испуганную, но упрямо не признающую свое безрассудство, вытаскивал из колодца Альд. Сосредоточенная, с Полозом в руках, стойкая под ужасающим до холода в крови взглядом некроманта и его презрительной усмешкой. И, наконец, раскинувшая руки, будто желающая воспарить, но с отрешенным взором падающая в черную воду.
Ирэм хотел бы забыть, но не мог. Она не лгала, когда с мольбой смотрела в его глаза, прижавшись всем своим дрожащим телом. И он не смог солгать и оттолкнуть ту, в которую, по словам друга-тролля, неожиданно влюбился как «файнодэр в золотую монету». С первой их встречи он видел в ней те же притягательные черты характера, ту же жертвенность и душевное тепло, что когда-то прочно, на долгие годы и даже после смерти привязали его к Аолине. Он боялся смотреть на нее и не мог оторвать глаз, проклинал себя в ту ночь, когда связал себя обещанием спасения всей странной компании, собравшейся вокруг посланницы другого мира. Пошел на риск ради желания побыть немного рядом, обманывал себя, повторяя, что всего лишь выслеживает некроманта, причастного к убийству Учителя.
Мелюзина появилась только через несколько часов. Она была серьезна и грустна. Молча протянула ему наполненный до половины пузырек:
— Ву отдал все, что было. Никто не торгует с лесными жителями с тех пор, как те взбесились. Специи они не хотят, а наша кровь… сам знаешь: сунемся на берег сейчас и отдадим ее слишком много.
— Знаю, — хрипло сказал Ирэм.
— Ты ведь понимаешь, что в любом случае не сможешь… быть с ней? — помолчав, сухо спросила мелюзина.
— Понимаю, — эхом повторил за ней маг.
— И причины знаешь?
— И причины. Я не стану рисковать чужой жизнью. Больше не стану. И знаю, что она не для меня. После всего уеду в Аклидию. Весело доживать свой короткий век. В конце концов, там прекрасные бордели, — с глупым смешком высказался Ирэм.
