…В 1971 г. стало окончательно ясно, что NASA не получит $9-10 млрд., необходимых для создания полностью многоразовой системы.
Чтобы спасти проект, конструкторы пошли по второму пути, отказавшись от «дорогой» в проектировании многоразовой системы в пользу «дешевой» полумногоразовой, тем самым поставив окончательный крест на всех планах будущей окупаемости системы.
…Руководству СССР становилось очевидно, что США создают систему, не представляющую непосредственной угрозы, но могущей угрожать безопасности страны в будущем, и поэтому для сохранения стратегического паритета Советскому Союзу необходим адекватный ответ в виде собственной МКС (многоразовой космической системы – С.Ч.). Именно неизвестность будущих задач шаттла с одновременным пониманием его потенциала и обусловили в дальнейшем стратегию его копирования для обеспечения аналогичных возможностей для адекватного ответа будущим вызовам вероятного противника. Этот подход полностью себя оправдал - когда после знаменитой речи президента США Рональда Рейгана 23 марта 1983 года о «Звездных войнах» в Америке начались широкомасштабные работы по программе «Стратегической оборонной инициативы» (СОИ), в СССР работы над собственной МКС «Буран» уже шли полным ходом» [12].
Однако в середине 70-х годов целостная картина состояния дел в американской космонавтике была все еще не ясна. «Загадка шаттла» по-настоящему оставалась загадкой для советских экспертов и управленцев. Но раз американцы делают многоразовую космическую систему, то и Советскому Союзу важно не отставать и сделать нечто подобное, даже не осознавая до конца, зачем такая космическая система нужна. Чтобы исключить любую «стратегическую внезапность». Потому что в противном случае может когда-нибудь повториться июнь 1941 года, но уже с космических высот.
И лучше всего делать очень похожую на «Спейс шаттл» космическую систему. Создавать некий аналог космического челнока, даже не понимая, что на самом деле делаем и для чего это нужно. Чтобы однажды вдруг не опоздать…
Кстати, «Спейс шаттл» так и не стал эффективным – даже к последним годам его эксплуатации. Вот что констатировал Вадим Лукашевич:
«Согласно опубликованным данным по первым 91 полетам, среднестатистический полетный вес полезного груза составлял 12722,8 кг, т.е. средняя загрузка шаттла в первой сотне полетов (9 из которых выполнялись по нуждам Министерства обороны США и весовые данные полезной нагрузки остались засекречены) не превышала 43,5 процента. Максимальная нагрузка 22776 кг была выведена на орбиту 20 июля 1999 года на ВКС «Колумбия», что было всего лишь 77,2 процента от максимально возможной. Другими словами, шаттлу так ни разу и не удалось серьезно «обставить» наш «Протон» (УР-500К)» [12].
