Ни слова не говоря, Мартин отошел от упавшего на колени наглеца к Яне, просто взял ее за руку и повел к машине. Она ни разу не оглянулась.
Помог ей забраться в салон, обошел свой «танк» и уселся основательно в водительское кресло. Вздохнул, завел двигатель и …
– Как прошел твой день, Яя?
– Все в норме – упахались, как всегда. Всем все надо, всем все дай, и желательно – уже вчера! Да все, как обычно. И рассказать-то нечего.
– Так уж и нечего? А про Стаса?
– А что про него говорить? Как всегда, придурок. Оскорбил, наорал, пригрозил увольнением. Да он всегда так. Только не знаю, со всеми ли?
– Нет, он только тебя так «любит».
– Фиг с ним. Ты поднимешься ко мне проведать это исчадие?
– Что, все так плохо? – с сомнением спросил Мартин.
– Я думаю, что намного хуже, чем мы можем себе представить.
– Я не сильно твоего поклонника приложил?
– Совсем не сильно.
– Ты кровожадная.
– Ага.
Так, в незатейливом разговоре и доехали до ее дома.
Яна открывала дверь своей квартиры очень осторожно. Боялась, что котенок выскочит в подъезд и убежит куда-нибудь. Но Кит не вышел навстречу. Зато результат его хозяйствования был виден с порога.
– Вот! Посмотри! Ужас… Весь вечер убирать придется. Признайся, Мартин: его выгнали из ада, а ты его пожалел? Где еще можно было найти это чудовище?
Все, что было на угловой этажерке – помада, расческа, записная книжка, ключи от почтового ящика –валялось на полу. Там же шарф, перчатки, брошка. Осторожно переступая через разбросанные вещи, Яна прошла дальше, чтобы оценить размеры катастрофы. В большой комнате на ковре высыхала лужа – от разбитой вазы с подаренными тюльпанами остались только осколки и покусанные цветы. Ни одна фотография в рамочке не осталась незамеченной – или валялись на полу, или были повалены. Книга, оставленная на диване, тоже была «прочитана» – отпечатки маленьких зубов почти на каждой странице.
– Яя, иди на кухню, – позвал ее Мартин.
И там царила разруха: с плиты сброшена пустая сковородка, которая от удара погнулась и вряд ли теперь закроется крышкой. Мыло и моющие средства, поверженные, прятались в раковине, истекая жидкостью для мытья посуды. Тряпки и губки нигде не было видно. Наверное, утащил куда-то.
– Как? Как, скажи, такое маленькое существо провернуло все это? Хорошо хоть шкафы еще не открыл. И где он сам? Что-то совсем уж тихо.
– Мы еще спальню не видели.
– Вряд ли там что-то другое. Это не Кит, а Бандит!
В целом, и в спальне было то же самое: все, что лежало на поверхностях, переместилось на пол. Хорошо, что не было горшков с цветами. Однако шкаф с бельем не смог отразить атаки – дверцы были закрыты, но полотенца разбросались по всей территории. Само исчадие мирно спало на покрывале, свернувшись калачиком. Подумать, что такую огромную работу проделал именно он, было невозможно. Кит олицетворял собой саму невинность и непричастность к преступлениям.
