«Такое ощущение, что я снова в том кресле мясника. Как же больно!» Янка искусала себе губы, чтобы не заорать. Потом, не выдержав, накрыла лицо подушкой и тихонько завыла. Или зарычала, как раненый зверь.
Она выпила какие-то таблетки и уснула. Утром все повторилось. Яна не хотела идти к врачу. Она их теперь просто панически боялась. «Потерплю…»
Температура упала на четвертый день, а боли в животе давали о себе знать еще три недели. Она знала, как выдержать этот ад. Уже научилась… Потом все прошло. Даже цикл восстановился.
Яна жила, как заведенная кукла: учеба – общежитие, учеба – общежитие, учеба – общежитие. Она мало с кем общалась, но со стороны никто не заметил в ней перемен. Ее и так считали замкнутой провинциалкой.
Вдруг, как-то неожиданно закончился май, и время все стремительнее бежало к сессии. Приходилось нагонять пропуски за время ее отсутствия на занятиях.
Взяв лекции, Яна решила посидеть на скамейке, недалеко от общежития, перед центральным входом в институт. В это время здесь уже никого не было, лишь редкие прохожие, идущие под аркой их главного корпуса.
Углубившись в лекции, Яна не заметила, как к ней кто-то подошел. И только знакомый голос вернул ее из мира химии.
– Ну, здравствуй, Яна.
Мурашки, вздыбившиеся на коже, тут же сдохли в конвульсиях. Тело оказалось в ледяном панцире. Но она взяла себя в руки и подняла голову от тетради в сторону говорившего. Отвечать на приветствие не стала. Просто смотрела. Яна знала, что изменилась внешне – сильно похудела, глаза перестали улыбаться. В свои двадцать она выглядела намного старше.
Она ждала, что же он скажет. И дождалась…
– Где же твоя беременность? А? Значит, права мама – тебе нужна была только прописка!
Презрение в его глазах и высокомерие в голосе могли бы раньше задеть или обидеть ее. Но не сейчас. Теперь Яне было все равно.
– Что же ты молчишь? Расскажи, как ты потеряла ребенка, или еще какую-нибудь ерунду. Кстати, никто так и не трахнул тебя? Может, мне доделать свою работу?
Внутри, внизу живота снова резануло так, что в глазах потемнело. Яна хотела уйти, но понимала, что не сможет встать нормально – слишком ее скрутило. «Что же сказать ему, чтобы отвалил и забыл о моем существовании? Правду? Всю?»
Она продолжала молчать, глядя ему прямо в глаза. Яна забыла, что он говорил когда-то, как ему нравятся ее зеленые глаза. Нравится то, что они меняют цвет в зависимости от настроения или здоровья. Сейчас у нее были болотно-зеленые глаза. Значит, ей или больно, или плохо.
