Так, наверное, хочет пить трава без корней…
Кора умирала, чахла день ото дня, бледнела и таяла… Оторванная от матери, лишенная солнечного света, замерзающая среди ледяного холода мрачного Подземного Царства…
Ненавидела ли она своего похитителя? Того, кто утащил её в этот жуткий мир?
Нет, ненависть пожирает слишком много сил, а она — едва могла двигаться. Она уже даже не плакала: слёзы высохли, как русло реки знойным летом…
Она просто тихо умирала.
Кора не знала, сколько времени прошло, с того дня, когда её — лёгкую и беспечную богиню Весны, собиравшую цветы в Ниссейской долине, подхватил и увёз тёмный бог на золотой колеснице, запряжённой четвёркой чёрных огнедышащих коней…
Сколько дней и ночей минуло с того ужасного мига, когда похититель, ногой распахнув дверь, втащил её, бьющуюся и рыдающую сюда, в спальню, и бесцеремонно швырнул на кровать. Потом навалился сверху, срывая лёгкие, полупрозрачные одежды, которые ещё утром с таким тщанием выбирала для неё мать.
Его глаза блестели лихорадочно и страшно. Сам же он был так отвратителен. Кора ещё никогда не видела настолько некрасивых богов. Она выросла среди красоты, и уродство пугало её. Оно казалось заразным. Недаром его ненавидели наверху, даже по имени не называли, только пренебрежительно — «этот»…
Кора давилась слезами. А он осыпал жадными поцелуями каждый сантиметр её кожи, вжимая хрупкие запястья в подушку … Но шептал при этом что-то совсем неправильное, то, чего не говорят насильники и похитители своим жертвам:
— Богиня… несравненная… самая красивая… Весна… сводишь с ума… пожалуйста…
То, что следовало за «пожалуйста», она разобрала даже не сразу, но, услышав, замерла:
— … моей женой…
Тогда она перестала дёргаться и извиваться под ним. Он тоже остановился, отстранился и внимательно посмотрел на неё.
Она не поняла, почему в его взгляде плескалось такое отчаяние. Ведь он — победитель. Получил, что хотел…
— Зевс отдал тебя мне. Я попросил твоей руки, и он согласился…
Вот так просто! В мире мужчин всё просто — один другому может дарить женщину, как вещь. Не спросив ни её саму, ни её мать.
Тогда-то на Кору и накатила обречённость. Она поняла, что никто не придёт спасать. Что она навек принадлежит монстру, которому её отдал Верховный Владыка. И спорить с таким решением не станет никто… Даже её бедная мать…
Кора отвернулась к стене. Она так и лежала с раскинутыми руками, разметавшимися по подушке волосами, в разорванной одежде, со следами его диких поцелуев…
