Белианна растерянно оглядывала сад. Что сказать? Согласиться? Оставить всё, что знала, что любила, и что было так дорого? Но ведь это не навсегда. Ней Теннингемы и правда, торопятся. Время играет против них.
– А мои родители?
– Они ничего не должны знать, – заявил мэтр. – Ведь, как вы правильно заметили, они первые попадут под подозрение. Да, я понимаю, ваше исчезновение будет для них горем. Нужно, чтобы это горе было искренним. Когда вы собираетесь в столицу?
– Через два дня.
– Два дня, – кивнул сам себе некромант. – Хорошо. Давайте договоримся так: если через четыре дня вы, прогуливаясь по улице Ювелиров со своим женихом, накинете на плечи голубую шаль, значит, решили изменить свою жизнь. А если же маркиз сумеет вас убедить за этот срок, что он не такая уж и плохая партия, то просто забудьте наш разговор. В любом случае, я вам желаю удачи. В своё время её совсем немного не хватило одной милой доверчивой девушке, – мэтр бросил прощальный взгляд на склеп, слегка поклонился собеседнице и быстро удалился по тропинке.
Что он хотел сказать? И какую девушку имел в виду? Неужели маму? Но откуда тенерисский маг мог знать таллийскую аристократку? И спросить уже не у кого. Мэтр ушёл. И ей пора уходить. Солнце клонится к закату. Вот только ещё раз глянуть на мамин портрет.
– Мама, это тебе не хватило удачи? И в чём заключается моя удача? Последовать совету в общем-то малознакомого человека? Или не придумывать проблем там, где их нет? Как ты думаешь, имею я право сама распорядиться своей жизнью?
Ласковый солнечный луч заглянул в одно из верхних оконец склепа и осветил всегда грустное лицо Анабэль маг Эйверт, и оно как будто озарилось улыбкой.
– Мама? Ты тоже желаешь мне удачи?
***
Почти всю ночь перед поездкой в Луатаву Белианна провела в склепе. Так уютно она чувствовала себя только в детстве, когда по вечерам мама Хэйзи усаживалась в большое кресло у камина и брала её, а потом и вместе с совсем маленькой Юджи на колени и рассказывала сказки. Неужели, именно предки дают это чувство защищённости? Так не хочется уезжать. Неизвестно, когда придётся вернуться. Уже рассказана её короткая история. Вся, без утайки. И про детские шалости и обиды, и про первые разочарования. И даже про самое последнее – про робкую первую любовь, окончившуюся так обидно. Давно высохли солёные капли, упавшие на портрет. Пора прощаться.
– Мама, тебе не удалось пожить. Ни счастливо, ни как. Я постараюсь быть счастливой. За тебя и за себя.
