Хотя если ребенок маг, то может это какая-то привязка к материнскому телу, чтобы выжить. Я обогнула садик по периметру. Около вонючей ямы — тело. Второй служанки, которая подавала сок.
Что ж, очевидно, она получила свою награду за кражу ребенка.
Накинула паранджу толстушки, и вышла за калитку заднего двора. Тут даже охраны нет. Очаровательно.
Видели бы они камеры большого города, когда Большой Брат смотрит за тобой круглые сутки.
Я невидимой тенью прошла по городу. На меня не обращали внимания, хотя на улицах было довольно оживленно. Какой-то торговец расхваливал металлические сосуды, похожие на ту самую “лампу Аладдина”, на другой улице факир пускал огонь изо рта, а дальше я отшатнулась от заклинателя змей.
Но вскоре оживленные улицы закончились, и я оказалась в районе низеньких одноэтажных домишек-кубиков.
Крик младенца теперь слышен не только внутренним чутьем, но и обычным слухом.
Я немного покружила по району и наконец обнаружила нужный дом. Замерла около узкой бойницы окна и прислушалась.
Плач младенца затих.
— Вот так-то лучше, — произносит голос дэви, который осматривал меня в рабской казарме.
— Силён. Но для ритуала все-таки староват, — доносится другой голос, незнакомый, дребезжащий, как расстроенная гитара.
— Это лучшее, что я смог найти за такой срок, Назир. И будь доволен, что получил хотя бы такого.
— И все же, див Жаран, нам бы лучше подошла женщина. Для ритуала в идеале нужен младенец-маг тридцати недель, извлеченный в оболочке.
Я поднесла руку ко рту, сдерживая рвотный позыв. Уроды. Такие точно жить не должны.
— Одно то, что вы теперь знаете о такой женщине — уже для вас серьезное подспорье, — возразил тот, кого назвали дивом Жараном. — Не так ли?
— По твоим словам, что Аль-Танин надел на нее покров. А мы не самоубийцы. Знать о женщине — это одно, и совсем другое — пытаться выкрасть ее у одного из Аль-Танинов. Последний раз все закончилось очень плохо. Его брат разорил два гнезда, но вернул девку себе. Хотя, насколько я выяснил, никакой пользы это ему не дало, она так и живет безделушкой в его гареме. — разболтался Назир.
Я рискнул приподняться на цыпочках, чтобы увидеть комнату.
Но не успела.
Крепкое тело вдавило меня в стену, а сильная рука зажала рот.
