В ответ её послали на три буквы и ещё дальше, после чего Татьяна отключила мобильный.
Чтобы немного успокоиться, Люба решила выйти на улицу и сделать какие-нибудь покупки. Возвращаясь, увидела на доске объявлений возле подъезда страстный призыв оказать помощь восьми сотням собак из расформированного приюта. Будь у Любы такая возможность, она пригрела бы всех. Но что горевать по поводу того, что для неё не реально. Однако не понятно, почему богатые люди, тратящие миллионы долларов на развлечения, не могут подарить право на жизнь бездомных собакам. Какой-то добрый и чуткий поэт прикрепил рядом с объявлением опекунов приюта раздирающие душу стихи о собаке:
«Лапа моя, лапа,
Носа моя, носа
Я научусь плакать
Тихо, безголосо.
Я научусь думать
Тихо, без истерик
Гордость запру в трюмы
И научусь ВЕРИТЬ!
Чуда моя, чуда,
Рада моя, рада
Хочешь, с тобой буду
Весь выходной рядом?
Хочешь, прижмись с лаской
Мокрым своим носом.
Хочешь, уйдём в сказку?
Только ЖИВИ, ПЁСА!»
Люба вытерла платочком покрасневшие от слёз глаза и зашла в кабину лифта. Услышав, как хлопнула дверь в конце коридора, решила подождать. Каково же было ей удивление, когда перед ней возникла знакомая фигура человека, в чьёй помощи сейчас она нуждалась больше всего. Это был единственный на всю Россию следователь по розыску пропавших животных бывший оперуполномоченный УГРО Вячеслав Морозов, тот самый, который помог ей найти Урсулу. Люба даже не поинтересовалась, какими судьбами Вячеслав оказался на её пути. Задыхаясь и сбиваясь от волнения, рассказала ему о том, что произошло с Дульсинеей.
Следователь попросил её ещё раз позвонить Татьяне по городскому телефону и поговорить с ней без истерики, как можно вежливей и постараться донести до неё свою печаль, разжалобить. Сделать это пришлось спустя некоторое время после того, как Вячеслав подготовился к тому, чтобы сделать качественную запись разговора. Следуя полученной инструкции, Люба умоляющим тоном попросила женщину не бросать трубку, сказала, что смирилась с потерей, никаких действий против инструктора по вязке предпринимать не будет — просто хочет узнать во всех подробностях, как это случилось.
Татьяна, кажется, поверила в смирение своей несостоявшейся клиентки, и её словно прорвало. Долго она рассказывала о том, как Дуня кусала её, кусала кобелька и вообще вела себя как собака с совершенно неустойчивой психикой. Люба хотела было возразить, но Вячеслав сделал ей знак «молчать». Сдержаться, однако, было крайне трудно — Татьяна попыталась «утешить» её предположением о том, что такая худышка, как Дуня, смогла бы выносить не больше двух — трёх щенков, так что потеря невелика.
