Доверчивая Люба заплатила Татьяне за вязку полторы тысячи — сумму обговорили заранее, и со спокойным сердцем вернулась домой. Да, ей тогда и в голову не могло прийти, что человек, сделавший любовь к животным своей профессией, может сотворить зло. Весь остаток дня она выгуливала своих питомцев, не преминув при этом похвастаться знакомым собачникам, что её Дульсинею будет вязать чемпион породы при посредничестве опытного инструктора.
Если бы хотя бы на мгновение Любой овладели сомнения даже не в порядочности, а в доброте по отношению к братьям меньшим человека, которому она доверилась, она немедленно забрала бы свою собаку. В одиннадцать вечера в сумочке заголосил мобильный. Ничего не подозревая, она расплылась в улыбке и поднесла трубку к уху — звонят поздно, но, вероятно, всё свершилось и хотят поделиться радостной новостью.
— Люба, у нас ничего не получилось, — дрожащим голосом произнесла Татьяна — собака кусалась, а потом… потом она умерла. Мы можем отвезти тело в больницу на вскрытие, затем они организуют похороны — вы сможете заплатить? Да, эти полторы тысячи, надеюсь, вы не потребуете — ведь мы потратили так много времени — собака искусала нас обоих.
Люба онемела и, не произнеся ни слова в ответ, в полуобморочном состоянии опустилась на диван. Потом она отчётливо, как наяву, представила, как случилось собачья трагедия.
Дуне жених не понравился с первого взгляда, может быть, тем, что был он немного толстоват и подпал не слишком яркий или, скорее, тем, что от него исходил запах неприятных ей духов. Но, так или иначе, она встретила его приставания в штыки, а, когда Татьяна попыталась крепко обхватить руками её тоненькое тельце, она вонзила в эти ненавистные ей щупальца свои острые клыки. На крик жены прибежал муж. Увидев кровь, в неистовстве заорал:
— Или ты немедленно отдашь её хозяйке, или я убью её.
— Я не могу этого сделать — ты же знаешь, что это принесёт ущерб моей репутации первоклассного инструктора. Отнеси Дуню в клетку, а я позвоню Марине — она поможет.
— И тогда ты отдашь деньги ей? Нет, будем работать сами — пусть посидит в клетке, а я пока подберу намордник, — с этми словами он подхватил обмякшее рыжее тельце.
Но едва мужчина сделал шаг по направлению к клетке, силы вернулись к Дульсинее, и она впилась в руку садиста, который почему-то разлучил её с горячо любимой хозяйкой, а теперь пытается запихнуть за решётку. Она вонзала зубы всё глубже и глубже, а он, рассвирепев, швырнул собаку на пол и, схватив гантель, с размаху нанёс смертельный удар. Когда приехала Марина, сердце собаки ещё билось, но это был последний пульс угасающей жизни.
