Сначала щенки надеялись, что Алекс и Ежевика найдут их и вызволят, но время шло, а те так и не появлялись. Потом Фаустус предложил попытаться сбежать, но стены вокруг были бетонными, наверху торчали гвозди, а ворота охраняли четыре стаффордшира. Страшные собаки — они мгновенно могли перегрызть горло кому угодно.
Так подошла осень.
Но однажды ранним утром, когда иней еще лежал на мордах спящих, у ворот послышался непривычный лай. Все свободные от службы псы понеслись туда. Через несколько минут Родя с Фатей увидели, что все они стелются вокруг невысокой, совершенно голой и белой собаки. Голова у нее была похожа на яйцо, а маленькие глаза сильно раскосы.
— Кто это? — прошептал Фаустус, которому вдруг стало не по себе от одного взгляда незнакомца.
— Это, кажется… блю… бель… буль… — залепетал Родя, тоже буквально парализованный крысиным хвостом белой собаки.
Да, это был никто иной, как сам бультерьер собственной персоной. И он медленно, но верно приближался к ним.
Властным жестом голого хвоста незнакомец прогнал всех, впился немигающим взглядом в дрожащих щенков и неожиданно высоким голосом сказал:
— А я к вам, молодые люди. Инспектор Харитон Хнойниц.
Глава двадцать четвертая
Допрос бультерьера Харитона
Несмотря на угрожающую внешность, инспектор оказался милейшим существом. Он быстро навел везде порядок. Первым делом он выслушал все жалобы Роди и Фати и приказал кормить их, как положено кормить сеттеров, то есть творогом, сыром, овощами и чистейшим мясом.
Потом он распорядился, чтобы их на полдня спускали с цепи. И в эти часы часто брал их с собой на прогулки, беседуя обо всем на свете.
— Мы должны быть откровенны друг с другом, — частенько говаривал инспектор Харитон. — Ведь как-никак мы родственники. И пусть бультерьер считается служебной собакой, но от службы-то у него только коротенький слог «буль». А два других слога принадлежат самому что ни на есть охотничьему племени — терьерам. Разве мы не охотимся на кабанов? Разве ваши и наши братья отважно не лезут в нору за барсуками?
И Родя с Фаустусом с радостью делились со старшим другом всеми своими щенячьими секретами.
В бараке давно был наведен идеальный порядок, но Харитон все не уезжал. Впрочем, щенки только радовались: жизнь у них стала теперь вполне сносной.
— Может, он нас с собой заберет? — не раз спрашивали друг у друга Родя и Фатя, и, наконец, решились спросить об этом напрямик.
Они втроем гуляли по чернотропу — самому хорошему времени охоты, когда снег еще не покрыл землю и не убил многие запахи. Родя и Фаустус носились, как угорелые, пьянея от обилия следов. Набегавшись, они улеглись в небольшом овражке, где не было ветра.
