Какой-то абсолютный диссонанс!
Она не смогла бы внятно и толково объяснить это, но у Леси все время их недолгого разговора было ощущение, что, несмотря на внешнюю насмешливость и сарказм, все, чего он желал, — это схватить ее в охапку и уже сейчас затащить в свой дом… чтобы больше не отпустить никогда. Так, как и предупреждал ее на той встрече в партии.
И она не смогла бы внятно описать, что именно ощущает сама от такого осознания… Нет, глупости. Выдумывает…
Но, откровенно говоря, кроме тревоги и сомнений, в душе трепетало и нечто предательски похожее на предвкушение и любопытство. Хотя Леся убеждала себя, что это паранойя и ее нервное истощение сказывается, ведь так и не могла пока нормально спать на самом деле. Может, хоть потом отдохнет, после «смерти», запланированной через день?..
Так или иначе, скоро выяснит. Но до того ей еще предстояло пережить ночь с Николаем Гончаренко. И это почему-то стало волновать настолько сильно, что перекрыло все иные страхи, боль, сомнение. Даже депрессию заставило отступить.
Никогда сутки не тянулись для него настолько долго. Стоило Лесе сесть в свое авто и уехать, как каждая минута превратилась для Коли в час по ощущениям. Все, чего хотелось, это догнать ее, сгрести в охапку и затащить в свой дом уже сейчас, чтобы больше не выпустить… Но он же решил внять совету Миры и дать Лесе больше времени и пространства, чтобы доказать — ему можно верить. А для этого, очевидно, действовать нахрапом нельзя. Сейчас он ее, по сути, поставил в патовое положение. И если Леся действительно хочет эти деньги получить (зачем, блин, столько — вопрос все еще не был ясен), то придет завтра. И вот тогда Николай собирался сделать все возможное, чтобы она больше не захотела уходить. Да и сам отпускать ее не собирался. Оставалось еще как-то убедить ее довериться ему, но тут что-то Николаю подсказывало, что одного секса будет мало. Он до ее души достучаться должен, за одну ночь всего лишь завоевать так, чтоб она начала раскрывать ему свои печали и тревоги.
Впрочем, учитывая характер Олеси, который он наблюдал, становилось ясно, что задачу Николай себе выбрал не из легких. Не то чтобы Гончаренко это отпугнуло, однако.
Но как эти сутки выдержать?.. Понятия не имел. Сжал челюсть, надеясь, что до завтрашнего вечера не сотрет зубы в пыль.
Ей нужно было очень много всего успеть. Вот уж действительно благо, что Сергею сейчас совершенно некогда присматриваться к тому, чем жена занималась, и охрану он всю на себя взял. Видимо, считал, что она от такого наследства никуда и сама не денется. Так Лесе казалось, что судил по себе…
