— О, Натали-и-и… Утоли мои печали, Натали! — патетично воздел руки к потолку Кузьмин, не забывая следить за временем.
— Если тебе нужно к ветеринару, могу дать адрес знакомого врача, у него кабинет неподалеку, — невозмутимо откликнулась Егорова, обойдя стол и положив папку перед приветливо улыбающимся Мининым.
— А нафиг мне ветеринар? — озадачился Алекс, почесав пятерней в затылке.
— Увы, таких кобелей только они и лечат, — все также не глядя на него, поделилась секретом девушка. Рос хрюкнул, уткнувшись носом в принесенные бумаги.
— Солнышко, ты просто мой личный эндорфин, — сквозь смех проговорил он. — Обещай мне чашечку кофе, когда я выпну этого придурка из радиорубки, а?
— Для тебя, Минин, все, что угодно, — хмыкнув, Натали заправила за ухо прядь волос. И выскользнула из студии, прозванной в офисе “радиорубкой” до того, как офигевшая от такой постановки вопроса “звезда” опомнится и успеет что-то ляпнуть в ответ.
— А что это я кобель, а для тебя все угодно? — обиженно буркнул Кузьмин вслед закрывшейся двери.
— А все потому, что тебя мама в понедельник родила, — Рос постучал пальцем по наручным часам и вновь переключился на работу. — Ну вот, все мы насладились прекрасным исполнением не менее чудесной песни и готовы погрузить вас в омут, полный страстей, который называется жизнью. В том числе и у нашего Алекса, так как появились первые сообщения от вас, мои дорогие. Итак, сейчас мы прослушаем последние новости, а затем узнаем ваше мнение о необычном предложении моего друга. Сегодня в городе на Неве произошли следующие события…
А дальше пошла работа. Обычная, любимая работа. С шуточками, перерывом на кофе-брейк, музыкальными паузами и сомнительными попытками подстебнуть ближнего своего. Увы, парни слишком хорошо и давно знали друг друга, чтобы обидеть всерьез и надолго. Зато дурачились всегда с удовольствием и полной самоотдачей.
Чем их попинали и за что их, в общем-то, почти боготворили. Рейтинги, аудитория, поклонники, все дела…
Так пролетело почти три часа эфирного времени. И когда чертова табличка “В эфире” наконец-то погасла, оба ведущих выползли из радиорубки в состоянии вялых амеб. Зато довольные проделанной работой по самое «не могу». Оккупировав диванчик рядом с кофейным автоматом, парни вытянули ноги и блаженно замерли, давая передышку и мозгу, и голосу и самому главное инструменту — языку.
Правда, ненадолго. Длительно молчать Ростислав Минин не умел просто по определению. И, пожалуй, в искусстве болтологии мог переплюнуть даже Алекса.
