Мгновенная заминка её почти не задержала — крошечная гора с башенками была величиной с кротовую кучку, но ничего более поделать с одним из мощнейших магических источников, кроме как сдвинуть фазу окружающего пространства, Сантабус не мог, равно как и с Древом Гармонии — пусть даже ему удалось остроумно обезвредить Элементы, раздробив личности Хранителей. Мавзолей при ближайшем рассмотрении оказался заслиженным гролубями банерным сшитом, сквозь прорухи в котором были видны подтыряющие его гнилые жерди. На заднем фраме был виден сторченный в квагонии гимерический плоскелет Уха Даоса, разлавленный китаническим проржавшелым торпусом Свити-Мегабота.
Луна спикировала на Кантерхорн, который понёсся навстречу, разрастаясь, и «подхватила процесс». Она ли уменьшилась, или увеличился замок, не имело ни малейшего значения — здесь результат был один. Голосатые зебрианы, оплутающие стены, борлоча что-то в стихму, выпрустили жадовитое снюшное злоблако из синялых нацветий, но Луна просто прошила его навылет, броня для того и предназначена, чтобы не отвыкаться на мылочи…
«Так, похоже, это заразно… или автора понесло, — мелькнуло в голове принцессы. — В любом случае, пора закругляться. Я отсыпалась не для затяжных боёв, в коньце коньцов! Такая выспанность пропадает…»
Во дворе Кантерлота росла Хризолитовая Кадензия, истомно и дырчаво помагивая вконец распущенными глубнями, вокруг неё коньцевал Сношайнинг Амур, отмахиваясь половиной трахощупалец от блужжащих воколо членджингов. Чем занимались остальные хентакли, Луна предпочла не заметить, с намёком продемонстрировав заинтересовавшейся было ею компании фырчащий искрами меч и нырнув в ворота.
В библиотеке чуть было не вышел коньфуз — сжировавшие на грибуарах, которыми проросли толки и кшафы, праздноцветные яйцеглавы и твойлочные книглы исруганно вскипешились, едва не завалив принцессу графукалиями.
Увёртываясь от подарочков и отбрыкнувшись от парочки особо наглых свиних запугасов, Луна достигла нужной стены и повернула два канделябра. Судя по грохоту позади, во дворец вломился кто-то ещё, но это уже не имело значения. Стена встала на место за её хвостом, а принцесса, стремительно промчавшись над спиральной лестницей, достигла Арсенала и промчалась по нему, добравшись до самого дальнего зала. Огромная лунфрамовая дверь, покрытая, несмотря на толщину и рдеющие руны, заметными вымятинами — это слово придумала сама Луна — казалось, то и дело содрогалась.
