— Стоять! — крикнул я «Голосом императора», стремясь предотвратить неизбежную мясорубку.
Каджит-маг резко вскинул лапы, активируя заклинания молнии, чтобы лупить ненавистных ему нордских расистов. Кошак был заметно «под газом», похоже, решил произвести впечатление на Марусю, почуяв ее боевой настрой. От моста к нам неслась вприпрыжку Фаральда с охранником Коллегии. Из таверны вылез суровый до невозможности Дагур с колуном в руках. Твердо намеренный оградить от драчунов свое заведение. Он нам еще прошлый разгром не простил, хотя мы все оплатили из средств погибших наемников.
— Что здесь происходит? — потребовал объяснений ярл Винтерхолда Корир.
— Мечи в ножны! — поставленным голосом приказал своим бойцам здоровенный норд в офицерской броне и медвежьей шкуре вместо плаща.
Я благоразумно промолчал. Сигурд тоже. Норды-мятежники убрались обратно в таверну, кроме Бельды, которая явно что-то хотела мне сказать.
Маруся залепила Дж’зарго леща, но не слишком сильного. Тот жалобно крикнул: «Дж’зарго не виноват!» — поник и позволил Фаральде себя утащить в Коллегию. Эльфийку я поблагодарил за вмешательство, но, увы, безответно. Похоже, у меня складывается репутация возмутителя спокойствия. А это совсем некстати! Маруся, еще раз украдкой показав «фак» Сигурду, ушла в Коллегию. Ну и правильно, ей еще колдовству учиться и целебные зелья варить.
— Бельда, извини, мне нужно где-то поселить Джи’Барра. Чтобы тот не отрезал яйца Сиге тупым ржавым ножиком. Пройдемся?
— Ты Сигу знаешь? Почему каджит ему яйца отрежет? — забросала меня вопросами Дева Меча. Каджит, возможно, хотел бы пояснить, что кастрация Сигурда, выполненная тупым ржавым ножом, залог улучшения генофонда нордов, но поскольку не знал термина «генофонд», многозначительно промолчал. На тупой нож смотреть больно, а уж резать им тем более.
Оказалось, что Сигурд сам себя по пьяному делу сокращал до Сиги. Вот оно, трудное детство, когда курить научился раньше, чем читать надписи на пачках сигарет.
— Первый раз вижу этого клоуна. Тут такие каджитские страсти кипят, сериалы отдыхают. Мы в общагу вселились, третий день над Коллегией чад угара сменяет копоть кутежа. Не чувствуешь благородный запах перегара?
— Везет же людям! — позавидовала мятежница, переминаясь. Затем попросила своего компаньона дождаться ее в таверне. Хмурый норд скривился, но ушел внутрь, раздраженно хлопнув дверью.
— Какие проблемы? Пятьсот золота, и ты в Коллегии. Правда халявы там гораздо меньше стало.
