— Разлом! — фыркнула она и, бросив сигарету на землю, затушила её каблуком.
Забравшись в машину, девушка завела двигатель и поехала обратно, пока впереди не показалась та самая подворотня, в которой скрылся обнаженный мужчина.
— Ну вот и все, Сам… Либо ты идешь туда, либо идешь бухать…
Помедлив несколько секунд, девушка припарковала автомобиль и выбралась на улицу.
— Лучше бы выбрала бухать…
Самина достала пистолет из кобуры на поясе и коснулась Иного, наполнив оружие и собственные глаза силой, текущей по венам. Мрак подворотни тут же отступил, открывая то, что там таится.
Не успела Самина пройти и десяти шагов, как наткнулась на первое тело. Это был обезглавленный мужчина. Вдали она заметила второго, точнее, ей показалось, что это второе тело. Сейчас оно больше походило на фарш, который раскидали по стенам.
Эта фурия пошла вслед за тем мужчиной? Но зачем? Устранить свидетеля? Тогда почему нельзя было сделать этого сразу?
— Точно нужно было идти бухать…
* * *
Теон продолжал идти, не разбирая дороги. Его состояние варьировалось от приемлемого до настолько ужасного, что он жалел, что не способен умереть. Впрочем, последнее желание не покидало его уже очень и очень давно.
Пройдя ещё сотню шагов, мужчина рухнул на землю, в очередной раз скручиваемый болью, и неожиданно столкнулся лицом к лицу с собственным отражением в темной луже.
Он был ужасно худым, почти скелет, обтянутый бледной кожей. Волосы… тоже представляли собой печальное зрелище. Когда он только пробудился, они доходили ему до самых пят, и он сжег их, как только смог коснуться Иного.
Протянув руку, Теон зачерпнул воду и сделал глоток. Первый глоток за целую вечность, проведенную в заточении.
Сколько же времени я провел там?
Вначале он пробовал считать и сбился, чуть-чуть не досчитав до четырех триллионов.
Вода оказалась грязной, что не удивительно, но обессиленное тело требовало жидкости, и Теон сам не заметил, как стал пить из лужи словно животное. И лишь насытившись, он рассмеялся.
Только подумать, Я, сам Теон Альдрим, Владетель трех континентов, первый император объединенного мира, пью из грязной лужи!
Его смех был полон безумия, но по щекам текли слезы, полные горечи и боли. И плакал он вовсе не из-за потерянной власти.
— Надо идти, — сказал он самому себе.
Трупы… Он убил стольких людей. И если первые были скорее случайными жертвами от того, что он потерял контроль над собственной силой, которая неожиданно вернулась, то двух других он убил уже осознанно.
