— Тут уже не века, а тысячелетия, Стилет.
— Истину глаголешь.
— Тогда…
— А вот скоро и начнём. Прикрытие из Тварей и кадавров, опора на привезённые обеими нашими группами артефакты, опять же заклятья для неспешного, но эффективного взлома защиты. Эх, знать бы ещё то направлении магии, которое было использовано как основа.
Висельник тут лишь руками разводит. Понимаю его, ибо никто из нас не имеет даже примерного представления, что за магия была заложена Провозвестником и каким-то из его Архонтов во время создания первых вампиров ныне сгинувшего клана. Оставалось покамест лишь смотреть на вход в схрон и негромко — а то и вовсе беззвучно — сквернословить.
Вид у этого самого входа был… не самый обычный. Овал из непонятного, скорее всего метеоритного, металла, на поверхности которого змеились непонятные символы. Красоты ради нанесли? Э-э, нет, тут иное. Стоило подойти к этому самому металлу на расстояние пары метров, как сразу же часть символов начинала светиться, а накапливающаяся энергия была готова ударить по нарушителю. Хорошо так ударить, но вместе с тем без видимых эффектов. Проклятье, да это самое свечение символов не могли заметить те, кто был далёк от понимания магии. Они бы увидели всего лишь тот самый металл, символы и… получили бы в итоге внезапную смерть — сразу или спустя некоторое время, в зависимости от того, с какой настойчивостью пытались бы пробиться внутрь.
Хорошая защита, качественная! А ещё без каких-либо изысков, что являлось признаком либо недостаточного мастерства работы с тонкими плетениями, либо… куда более худшим для нас вариантом — пониманием давно сгинувших создателей, что чем проще заложенные в защиту принципы. Тем большее время она простоит, не подвергаясь разбалансировке, а следовательно риску лёгкого взлома.
— Стоите. Думаете. На лицах видно, что мысль пробралась в головы и упорно ищет мозг, — привычно ёрничая, заявил подошедший к нам Седрик. — Что приуныли, юные дарования нашего великого клана?
— Размышляем, как именно нужно ломать защиту — грубо или шаг за шагом, — отозвался Висельник, тасуя карты и подвешивая в воздухе несколько из них, вроде как складывающихся в понятный только ему расклад. — Смутно всё. Можно делать так, можно этак… впереди всё равно трудности, но могущие привести к успеху.
— Рано тебе ещё. Вот лет через двести, когда подрастёшь и опыта наберёшься, тогда и будешь замахиваться с получением настоящего результата.
— А раньше ты, Седрик, говорил, что вся моя любовь к таро просто чушь, бред и ересь.
