Облизываю пересохшие губы и неуверенно киваю.
— Мама с Дамиром у нас как раз…
Глаза отца загорелись огнем надежды.
И только тут я увидела, как он изменился внешне за это время. Под глазами залегли темные мрачные круги, плечи осунулись, и, казалось, он постарел лет на десять.
— Аминочка… Пустишь меня? — неуверенно произносит отец с неподдельной надеждой в голосе.
Смотрю на мужа, тот ободряюще кивает.
— Хорошо. — тихо произношу я. — Проходи.
Мужчина засиял и благодарно улыбнулся.
Мама подавилась чаем, когда я вошла на кухню в сопровождении отца и Алеханова.
Дамир удивленно уставился на нас. Он единственный из всех нас, который еще хоть как-то общался с мужчиной.
— Моя семья… — растерянно произнес папа, обводя нас тяжелым взглядом. Сел на стул в центре большого стола.
На кухне повисло тяжёлое неловкое молчание.
— Простите. — выдавил отец сквозь слезы. Я видела, как тяжело ему дается каждое слово. — Простите… За то, что я вас потерял…
Мама утерла слезы и отвернулась к окну.
Мое сердце болезненно сжалось.
— Я никогда не думал, что останусь один. Относился к Вам, так, будто у вас нет своего мнения. Диктовал и указывал, что делать. Простите меня. — отец посмотрел мне прямо в глаза и я, не выдержав, потупила взгляд. — Я не понимал, как легко вас всех потерять. Я не понимал, как больно быть одному.
Мама начала всхлипывать в голос, и я ласково обняла ее за плечи.
— Амина… Ты прекрасная дочь… И мне жаль, что я не достоин увидеть внучку. — закусила губу, чтобы не разрыдаться на пару с мамой. — Прости меня за все.
— Алия. — отец перевел тяжелый взгляд на маму. — Тебе пришлось вытерпеть слишком многое рядом со мной… Но я никогда не потеряю надежду, в то, что смогу вернуть тебя. Я без тебя никто… — мама закрыла лицо руками, не в силах выдержать душещипательным момент.
Отец осторожно коснулся ее руки и смахнул скупую слезу.
— Дамир… прости, что тебе пришлось слишком рано повзрослеть. Прости, что тебе пришлось заменить отца родной сестре… — брат сухо кивнул и перевел взгляд на меня.
— Александр… — отец посмотрел на Алеханова, стоящего в дверном проходе и опустил глаза. — Я говорил тебе это уже тысячу раз, но никакие слова не способны загладить мою вину перед тобой. Из-за меня ты потерял жену. — лицо матери вытянулось от удивления, и я поняла, что она не знает, о чем идет речь. — Никакие поступки не искупят моей вины, но я сделаю что угодно, чтобы поддержать вашу с Аминой семью. Я обещаю.
Алеханов сухо кивает и, не проронив ни слова, вздыхает. Ему нечего сказать, он никогда не простит отца, и я это знаю. Но также я знаю, что этот человек уже давно оставил все в прошлом. Сохранил в своем сердце только светлые моменты, и не несет через всю жизнь тяжелое бремя обиды.
