Стискиваю ноги, вскрикиваю, когда он останавливается на шелке трусов и тычет указательным пальцем мне в лобок. Нет, захватчик, не влюблен в меня с первого взгляда, а просто издевается! Я слышу тяжкое дыхание, заполнившее салон и треск.
Наемник отстраняется, надрезает платье и отрывает кусок ткани.
— Страшно, да?
Жгуче шлепает меня по ноге, и я от неожиданности открываю глаза. Лучше бы не открывала. Багряные струи крови вязкой дорожкой стекают по золотистой коже наемника и падают на сиденье. Мужчина прячет злость в куске моей ткани, туго наматывая на травмированную ладонь. Я наблюдаю, как он раздраженно приподнимает бровь и выдувает ртом воздух.
— Извините, я не хотела.
— Шантажист из тебя вообще никакой. Что вылупилась? Завяжи узел на тряпке!
Пространство в салоне сжимается. Мне душно, я будто заперта в клетке. Мокну, тянусь к его перебинтованной ручище.
— Разверните, пожалуйста, левее. На два узелка достаточно?
— Да!
Он недоволен предельно. С высокомерной подачей рявкает, вальяжно откидывается на спинку. И вид у него негалантный, а я, вообще-то, девушка. И, между прочим, очень напугалась своей неосторожности. Сейчас еле сдерживаю позывы, чтобы не стошниться от запаха крови.
Захватчик, широко раскинув ноги, сканирует через лобовое стекло вражеский авиалайнер. А над ним клином пролетает стайка журавлей.
— Вам больно?
— Больно.
Он отвлекается и молнией переводит взгляд на меня растерянную.
Становится неуютно критически и как бы сказал покойный отец: — Кудым-Ош.
Не человек передо мной — чудовище. Оборотень, променявший свое сердце на силу и мощь зверя. Даже кольца на правой руке у него нет. Оно и понятно, кто же осмелится добровольно связать жизнь с подобным мужланом? Покажите-ка мне эту ненормальную.
Да чтобы с ним сходить на свидание, нужно сначала явиться на кладбище, надергать голыми руками крапивы, а после, дав обет молчания, связать рубаху. Насильно облачить в нее монстра, чтобы хоть как-то обезопаситься от его диких замашек.
— Выходи из машины.
Приказывает и одергивает руку как от огня. Я робко приоткрываю дверцу, и она резко распахивается от промозглого северного ветра. На открытой местности порывы чуть не сносят меня, сбивая с ног. Валенки скользят по промерзшей земле. Я щурюсь, затыкаю ладошками свои уши, чтобы не заработать отит. С трудом шагаю, сопротивляясь дуновениям, а злющий наемник мрачной тенью двигается следом.
Краем глаза замечаю подоспевшие кроссоверы. Замечаю, как Хорула выкидывают из багажника и волоком тащат в самолет.
