– А зачем она тебе? С ней играться интересней? Искушать? Пользоваться? Вкусней?
Кирилл ступил вперед, коснулся ее румяной щеки и очертил скулу. Мелкие колючки помчались по коже и осели внизу живота. Бедра напряглись, и пришлось сделать еще один шаг, чтобы вдохнуть и услышать ее запах. Яркий и насыщенный, совсем другой, не такой, как у Лины: нежный и свежий.
– Мне она нужна для другого дела, – проговорил он хрипло. – Как звать тебя?
Девушка усмехнулась и, прижав его ладонь к своей щеке, повела по лицу и замерла возле губ. Скользнула языком по подушечке указательного пальца и приоткрыла потемневшие глаза.
– Называй, как хочешь. У меня нет имени. Я же всего лишь подсознание, зверь, которого выпускают погулять только в крайнем случае и то держат на поводке, чтобы не…
– Ты… – он тяжело выдохнул, оттесняя ее к дивану, – хочешь быть главной?
– Я и так главная, просто Лина этого не осознает. Уверен, что ты – это ты, а не твоя темная сторона?
– Уверен, – голос провалился, когда девушка дернула молнию и потянула его брюки вниз.
– Проверял?
Она подтолкнула его на диван.
Власов шумно втянул воздух и опрокинулся назад. Мягкая подушка прогнулась под его весом и взорвалась невесомым облаком пыли. Девушка подкралась ближе
Наклонилась и долго ласкала языком контур его губ, не позволяя себя целовать. И когда Кирилл зарычал, рассмеялась:
– А говоришь, что владеешь собой. Так, кто кого будет умолять? – она прижала его к дивану, забравшись сверху. Пальцы шарили по телу: то опускались ниже, к бедрам, то поднимались к груди. Затем замерли под боксерами и сомкнулись в кольцо.
– Прекрати измываться, – грубо сказал Кирилл, стиснув налитую грудь. Девушка горячо выдохнула. – Знаешь же, что это необходимость. Я бы легко отказал тебе, звереныш, но сейчас воспользуюсь бесплатной щедростью. Потому что нам еще предстоит много пройти и без обоюдного… – голос надломился от волны жара, прервав на полуслове. Движения ее рук были резкими и ненасытными. Они заставляли подаваться каждый раз вверх и путали мысли.
– Хотел что-то сказать? – она хитро улыбнулась и опустила голову к бедрам. Губы показались раскаленными углями. Девушка долго дышала и водила по краю, а потом припала и, доводя до сумасшествия, целовала и терзала его. А Кириллу хотелось закричать и просто взять.
– Иди сюда, – он потянул ее вверх, заставляя прерваться. Силы возвращались, раны уже не тревожили. Плечо приятно покалывало, лишь изредка перебивая ощущения мутной болью, но влечение было сильней, мощней и опасней. – Я никогда никого не умоляю. Беру то, что и так принадлежит мне. Ты же не устоишь. Я ведь прав?
