Римский император благоговейно провозгласил в Египте и, можно сказать без большой натяжки, также в Элладе другим новым богом своего любимца – красивого и цветущего Антиноя, которого он освятил таким же образом, как Зевс Ганимеда. Ибо нелегко сопротивляться похоти, не сопровождающейся страхом. Ныне люди чтят ночи, посвященные Антиною, о позоре которых знал бодрствовавший вместе с ним любовник. Зачем же ты причисляешь к богам того, кто удостоился почестей за блуд? Зачем приказал оплакивать его, как сына? Зачем рассказываешь о его красоте? Позорна красота, загубленная надругательством. Не тиранствуй, о человек, над красотою, не глумись над цветущим юношей; сохрани красоту чистой, чтоб была подлинной; будь царем над ней, а не тираном! Пусть она пребудет свободной! Тогда я признаю твою красоту, ибо ты сохранил чистым образ; тогда поклонюсь красоте, когда она – истинный прообраз прекрасного. Есть уже и гробница любимца, есть храм Антиноя, есть город. Полагаю, что также, как храмы, удивление вызывают могилы: пирамиды, мавзолеи и лабиринты: эти суть храмы мертвецов, те – гробницы богов.
§ L. Сивилла о языческих капищах; боги-привратники
В качестве наставницы предложу вам пророчицу Сивиллу,
Волю не Феба изрекшую, лживого, чуждого правде
(Богом назвали его и пророком безумные люди),
Но Всемогущего Бога, Которого длань человечья
Не изваяла из камня, как всех истуканов безмолвных.
Эта самая Сивилла называет храмы руинами, предсказывая, что капище Артемиды Эфесской будет поглощено бездной при землетрясении:
И зарыдает Эфес, у высокого брега простершись;
Храм свой он будет искать, исчезнувший ныне бесследно…
О храме же Исиды и Сараписа в Египте говорит, что он будет снесен и сожжен:
Ты одиноко сидишь, о Исида, у Нильских потоков,
Трижды несчастная, как на песке Ахеронта прибрежном,
затем ниже:
Ты, что из многих камней белоснежных построен,
Сарапис, будешь в руинах лежать на земле многослезной Египта.
Если же ты не слушаешь пророчицу, послушай своего философа Гераклита Эфесского, порицающего бесчувственность статуй: И статуям этим они молятся, как если бы кто разговаривал с домами. Разве не вызывают изумления те, кто обращается с мольбой к камням, а потом, однако, ставит их, будто бы имеющих какую-то силу, у ворот; кто почитает Гермеса как бога и ставит привратником Хранителя дорог и улиц? Ведь если оскорбляют их как бесчувственных, зачем поклоняются как богам? Если же думают, что они имеют чувства, зачем ставят их привратниками?
