Постепенно были выбраны остальные Высшие.
Кай стал Желтым.
Казос, который служил с Кирэллом много лет, стал Зеленым.
Нидри был избран от Синих.
Единственным цветом, с которым они тогда не решили, был Золотой. Осень хотела бы видеть Золотым Высшим Торна. Он более чем доказал, что готов на все для Монду, но поскольку он уже имел пару, это создавало проблему. Торн мог бы стать Высшим, но поскольку у него уже была жена — Ки, она осталась бы Праймом, как и его дети.
Поэтому вместо этого они убедили Торна стать старейшиной Золотых Праймов, хоть после нападения Туве это и вызвало недовольство. Но Осень и Кирэлл встали рядом с Торном и рассказали всему Совету, как он защитил Осень от собственного отца, не пощадив его жизни. Потребовалось много времени, чтобы Совет принял его и его семью и простил им то, что сделал Туве.
Пятьдесят лет назад, подтвердив свой выбор, Осень сделала Кисмета Высшим, укрепив авторитет Торна и его семьи на Монду. Тоан и Маайке выжили в битве, но вскоре покинули Монду, отправившись в неизвестном направлении, и с тех пор никто, даже их брат, ничего о них не слышал.
Как и сказал Кер, с каждым созданием Высшего у Осени оставалось все меньше и меньше серебряных прядей в волосах. Сейчас их осталось совсем мало, и Кирэлл предполагал, что так будет всегда, ведь Серебряных Драгунов на Монду не было.
Его взгляд переместился на пятерых юношей, Красных Высших, сидевших напротив. Кер, трудно было поверить, что они — его дети. В отличие от своего отца, Кирэлл настоял на том, чтобы каждый из них достиг совершеннолетия до момента, как родится следующий. Его пара была молода, и у них было время. Поначалу Осень возражала, но потом обнаружила, что ей это нравится, так как она смогла проводить с каждым сыном много времени.
Ну, кроме Джека, их последнего. Его назвали в честь брата Осени, и ему было всего тридцать пять, но он уже умел трансформироваться к радости Осени.
Теперь на подходе был еще один, и Кирэллу не терпелось встретить своего ребенка. Когда дверь открылась и вошла Никси, он вскочил на ноги.
— Пора, — сказала она ему и рассмеялась, когда Кирэлл почти выбежал из комнаты. Подойдя к своего паре, она поцеловала его. — Никогда не устану за этим наблюдать.
Кирэлл ворвался в покои Хранителя, злясь, что Осень не позволила ему присутствовать. Правда, учитывая его волнение в день ее первых родов, ее запрет был оправдан. Мать и сестры Кирэлла тогда заняли ее позицию в том споре.
