— Это наш сын, — сказал Торн. — Кисмет.
Глаза Осени слегка расширились, и не только потому, что это имя означало судьбу на Земле, но и потому, что его звали не так, как отца.
— Ты назвал его в честь матери.
— Мне показалось уместным, поскольку именно она подарила его мне, — сказал Торн несколько натянуто.
— Не могу не согласиться, — сказала Осень, — и я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал для меня сегодня. Я всегда буду у тебя в долгу.
Она слегка склонила голову перед ним, затем повернулась, чтобы оглядеть поле боя, не замечая потрясенных взглядов Золотых Праймов.
— У нас много работы.
— Не так много, как ты думаешь, — сказал Кирэлл, обнимая свою пару. Он был всего в шаге позади нее, пока она разговаривала с Торном и его семьей. — Смотри.
Осень посмотрела туда, куда указывал ее муж, не совсем понимая, что она должна искать, — и заметила, что тела, по крайней мере тела Драгун, начали меняться. Ей показалось, что они превращаются в фигуры из пепла, легкие и хрупкие, словно малейшее прикосновение могло их уничтожить. Когда все тела стали такими, над платформами раздался и стал нарастать еле слышный звук.
— Что это? — спросила Осень, глядя на Кирэлла.
— Это наша песня мертвых, — тихо сказал он. — Семья и друзья взывают к Керу. Просят его благословить тех, кто погиб, чтобы они могли вечно летать с ним над Монду и помогать защищать ее.
Когда голоса стали громче, поднялся ветер, а затем медленно, один за другим, пепельные силуэты развеялись, поднимаясь высоко в воздух, где они могли летать вечно. На земле осталось только два тела.
Осень смотрела, как то, что когда-то было Туве, вместо того чтобы рассыпаться, рухнуло и затвердело, превратившись во что-то неузнаваемое. Раздался общий тяжелый вздох.
— Что это значит? — спросила Осень в замешательстве.
— Кер отказывается благословить его, — тихо сказал ей Торн, и она видела боль в его глазах. — Теперь он проведет вечность, как камень, и никогда больше не сможет летать. Это самое худшее, что может случиться с Драгуном. Но если кто-то и заслуживал этого, так это он.
Торн уже собирался отвернуться, когда снова поднялся ветер, и то, что было Макави, унесло прочь.
— Похоже, твоя мать была невинной жертвой его планов, Торн, — сказала ему Осень. — Мне жаль, что она умерла, но, надеюсь, это принесет тебе некоторое утешение.
Торн ничего не сказал, только кивнул и притянул свою семью поближе.
***
Остаток дня был потрачен на то, чтобы очистить место побоища от тел варанианцев. В отличие от Драгун, тела варанианцев не распадались. Уже совсем через короткое время они начали невыносимо вонять. Поэтому было решено, что их нужно сжечь как можно быстрее.
