Что? Она не могла в это поверить. Зачем Торну мешать отцу убить ее — а именно это Туве и хотел сделать, это было ясно как день.
Прежде чем Кирэлл успел ответить, в небо взлетел золотой дракон. Он был окровавлен, чешуя была выдрана в нескольких местах. Рядом с ним летел еще один дракон, который, хотя и был окровавлен, но оставался цел. Пока они соображали, что к чему, второй дракон пролетел под первым и впился в него когтями снизу, точно так же, как Кирэлл сделал с варанианским кораблем. Затем он обернул свой хвост вокруг хвоста другого дракона и, извиваясь, заставил его опуститься. Но, в отличие от Кирэлла, бросившего корабль у земли, этот дракон протащил своего врага по камням, вдавливая с такой силой, что вся платформа содрогалась.
— Кто? — спросила она, не уверенная, что ответ ей понравится.
— Торн, — сказал ей Кирэлл, вглядываясь в облако пыли от удара. Вскоре стало видно, как Торн медленно удаляется от неподвижного тела своего отца.
— Неужели он?.. — спросила Осень.
— Пока нет, но скоро, — сказал ей Торн, возвращаясь в форму Другого и направляясь к ним.
— Почему? — она не могла этого понять. Как бы плохо она ни знала Туве, он все еще был отцом Торна.
— Женщина, которой ты помогла, — сказал ей Торн.
— Женщина? — спросила она и увидела, как глаза Торна расширились, когда он осознал ее непонимание. Так много всего произошло в тот день.
— Золотой дракон, на которого напали, когда она защищала своего ребенка, — пояснил он.
— О, — вдруг вспомнила Осень, — Она. С ней все в порядке? Я сильно обожгла ее?
— Совсем немного, но в остальном в порядке, — он сделал паузу. — Она моя пара.
— Она… ох. — Осень вдруг все поняла.
— Ты не знала этого, не так ли? — Торн не смог скрыть удивления в голосе.
— Я не так давно на Монду, — попыталась объяснить она. — Я уверена, что в конце концов пойму, кто кому кем приходится.
— То, что ты спасла ее, не заботясь о том, кто она и как это может повлиять на тебя, говорит о тебе очень многое, — тихо сказал ей Торн.
— Я…
Крик прервал ее. Они все повернулись, чтобы посмотреть, как Макави подбежала к своему мужу, который все еще находился в форме дракона, и упала на колени.
— Нет! О Туве, нет! — плакала она. — Останься со мной, моя пара.
Потом она сделала что-то, чего Осень не поняла. Она оторвала рукав платья и сунула руку в драконью пасть Туве, тут же порезавшись острыми, как бритва, зубами.
— Пей, моя пара. Пей.
— А это может сработать? — спросила Осень приглушенным голосом.
