— Понимаю. — Кай позволил ей исследовать его грудь. Да, это было приятно, но он спросил себя, как далеко Маайке готова зайти.
— Я на это надеюсь, — сказала она, вызывающе прижимаясь грудью к его груди.
— Ты уверена, что хочешь этого? — прорычал он, погружая пальцы в ее волосы и оттягивая ее голову назад, чтобы обнажить обнаженную шею.
— Да, конечно, — выдохнула Маайке, с удивлением обнаружив, что на самом деле возбуждена доминированием этого мужчины. И все же она не могла позволить этому отвлечь ее от цели. Ей нужно было найти этот драгоценный камень-ретранслятор. Поэтому, когда она выгнулась, предоставляя его губам доступ к ее шее, ее пальцы пробежали под воротником его расстегнутой рубашки… и наткнулись на цепочки.
«Итак, Командир не так глуп, как она думала. Он носил камень с собой».
— Что-то ищешь? — хрипло спросил он, отстраняясь, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, задыхаясь. — Я просто ласкала тебя. Ты такой большой и сильный.
— Конечно, и тот факт, что я ношу камень твоего отца, тот самый, из-за которого его посадили в тюрьму, не имеет к этому никакого отношения.
— А это так?
— Ты же знаешь, что это так, — прорычал он. — Ты теребишь цепочку.
— О, я не заметила, — она медленно провела пальцами по его груди, надеясь отвлечь его.
— Действительно. — Кай недоверчиво посмотрел на нее. — Значит, все это было не из-за этого? — он указал между своих ног. — Не потому что ты хотела отвлечь меня и получить этот драгоценный камень?
Он достал его, и выражение ее глаз сказало ему все.
Прежде чем Маайке успела ответить, устройство на поясе Кая завибрировало.
— Что, во имя Кера? — спросила она, когда Кай отодвинул ее в сторону и вернулся к столу.
— Вы готовы уйти, леди Макави? — спросил он, пряча драгоценный камень обратно под рубашку.
— Да, — послышался голос, в котором Маайке узнала голос своей матери.
— Я скоро буду, — сказал он ей, затем встал и махнул Маайке. — Идем?
Глава 7
Позже той же ночью, уже в Крубе, губы Кирэлла исследовали обнаженное тело его пары. Они вернулись несколько часов назад, и после восхитительного ужина он уложил Осень в свою постель и любил до тех пор, пока она не обессилела и не улеглась под ним, обмякшая и удовлетворенная.
— Я слышал, что ты сказала Дэку, — пробормотал он, целуя ее плоский живот.
— Слышал? — спросила она тихо, не открывая глаз. — И что же?
— Ты сказала ему, что Белые всегда ассоциировались с правосудием и защитой, особенно Высшие.
