"Уайтс", "Брукс" и "Будлс" предназначались для школьников, в то время, как "Ангел" - для мужчин. И чтобы попасть сюда, они раскроют все свои секреты.
Грех манил.
Очень, очень сильно манил.
Её взгляд упал на столы в центре зала, где в красно-чёрном вихре вращались рулетки, а на зелёном сукне были разбросаны фишки. Джорджиана находилась в самой гуще событий в своём любимом месте, где могла обозревать своё владение из самого его сердца. Она обожала звук шариков из слоновой кости на рулетке из красного дерева, грохот от вращения и момент, когда игроки коллективно задерживали дыхание.
Рулетка напоминала жизнь, непредсказуемость результата делала выигрыш более стоящим.
Она медленно повернулась, ища в толпе Уэста, стараясь не обращать внимания на бешеный стук сердца и восторг от охоты за человеком, который обладал почти равной с ней властью. А ещё Джорджиана противилась ощущению, что встретила достойного противника.
Она должна была нервничать из-за его желания встретиться... но не могла устоять перед искушением.
Джорджиану связывали правила приличия.
В отличии от Анны... Анна могла флиртовать. И она обнаружила, что с нетерпением ждёт новой встречи с этим мужчиной.
Едва эта мысль пришла ей в голову, как кто-то схватили Джорджиану сзади, крепкие руки обхватили её за талию и оторвали от пола. Она подавила желание вскрикнуть от удивления, когда пьяный мужской голос прошептал ей на ухо:
– А вот и угощение.
Он крепко прижал её к себе на виду у всех. Два десятка членов клуба, которым не хватало ни духу, ни глупости подойти, стояли, разинув рты, и смотрели. Никто не встал на её защиту. Она заметила, как крупье за соседним столом протянулся вниз, чтобы, без сомнения, дёрнуть за шнур, который вызовет звон колокольчиков в комнатах наверху.
В ожидании охранников Джорджиана повернула голову и вытянула шею, чтобы разглядеть крупного мужчину, который держал её крепкой хваткой.
– Барон Поттл, – спокойно проговорила она, заставив себя расслабиться в его руках. – Я предлагаю вам поставить меня на пол, пока никто из нас не пострадал.
Он поднял Джорджиану на руки, её ноги взметнулись вверх, юбки откинулись назад, обнажив лодыжки, которые тут же притянули всеобщие плотоядные взгляды, и сказал:
– Я и не собирался заставлять вас страдать, дорогая.
Она отстранилась, почувствовав сильный запах алкоголя.
– Тем не менее, если не отпустите меня, пострадаете вы.
– И кто же меня накажет? – невнятно спросил он. – Чейз?
