Поэтому лёгкость, с которой слова сорвались с губ, повергла её в шок. Но в свои шестнадцать лет Джорджиана свято в них верила. Никогда она так быстро не сбрасывала с себя оковы ожиданий, которые на несчастную навесили её титул, прошлое и происхождение. По правде говоря, Джорджиана возрадовалась, что рискнула и выиграла, и пришла в восторг от того, что, наконец-то, чувствует. И просто живёт.
Плевать на риск, ведь на кону любовь.
Подарившая ей свободу.
Конечно же, в её жизни больше не случится ничего прекраснее, чем это мгновение. Она лежала в объятиях любимого мужчины, с которым проведёт всю оставшуюся жизнь. И даже дольше. Того, с кем построит будущее, и пошли к чёрту титул, семья и репутация.
Джонатан её защитит.
Так же, как защитил от холодного мартовского ветра и привёл сюда, в конюшни её родового поместья.
Джонатан будет её любить.
Он шептал эти слова, пока его руки расстёгивали платье, взлетали вверх, избавляя Джорджиану от одежды, слой за слоем. И обещал исполнить все желания, пока ласкал её тело.
А она шептала ему в ответ. Отдавая всю себя.
Джонатан.
Она с наслаждением вздохнула, прижимаясь к мускулистому телу. Они лежали на грубой соломе, их укрывала тёплая попона, которая, должна была царапать кожу, но каким-то образом смягчилась не иначе как от накала ранее бушующих страстей.
Любовь. Тема сонетов, мадригалов, сказок и романов.
Любовь. Неуловимое чувство, которое заставляло людей плакать, петь и страдать от желания и страсти.
Любовь. Чувство, которое меняло жизни, которое делало всё вокруг ярче, теплее и прекраснее. Чувство, которое хотел познать каждый.
А ей это удалось. Прямо здесь. Холодной зимой, в объятиях этого великолепного мальчика. Нет. Мужчины. Он был мужчиной, так же, как она - женщиной, которой стала сегодня благодаря ему.
В конюшне внизу тихо заржала лошадь, скребя копытом по полу стойла, фыркая от недостатка пищи, питья или любви.
Джонатан пошевелился, и Джорджиана обвила его своим телом, плотнее укутав их одеялом.
– Нет, ещё не пора.
– Пора. Мне нужно идти.
– А как же я? – кокетливо проговорила Джорджиана.
Его рука легла на её обнажённое плечо, мозолистая тёплая ладонь коснулась нежной кожи, вызвав у Джорджианы трепетный восторг. К ней, дочери одного герцога и сестре другого, очень редко прикасались. Всегда безупречная. Незаметная. Непорочная.
До сего момента.
Джорджиана усмехнулась. У мамы случится припадок, когда она узнает, что дочь больше не нуждается в первом выходе в свет и не стремится к нему. А брат, герцог Диздейн, самый влиятельный, самый титулованный аристократ Лондона... не одобрит её выходки.
