Она закрыла дипломат и, повернувшись, прошлась дотошным взглядом сначала по поджарому телу, упакованному в дорогой костюм, затем перевела его на лицо, привлекательное, но жесткое, даже хищное. От таких мужчин хорошего обычно ждать не приходится.
— А ты постарел, — отбросив дипломатию, озвучила свой вердикт Трейси. Брендон ответил ей веселым взглядом, затем поднялся и, уходя, бросил: «Созвонимся через месяц».
***
Благотворительный бал фонда «Хелмсли» был в самом разгаре. На площадке кружились пары, огромные инсталляции из бокалов с шампанским искрились в ярком свете хрустальных люстр, по залу плыла восхитительная музыка, а на шеях прекрасных дам таинственно мерцали драгоценности. Здесь не было случайных людей, только те, кто под звонкий смех и скучные разговоры о политике и деньгах, и без ущерба для собственного кошелька способны были отстегнуть внушительную сумму в качестве пожертвования.
Нику, как одному из спонсоров, приходилось ежегодно посещать данное мероприятие, даже если не хотелось. Даже если желание послать всех к чертовой матери с каждой обращенной к нему улыбкой усиливалось многократно. Ему необходимо было поддерживать положительный образ: меценат, филантроп, бизнесмен, который думает не только о себе, но и о нации в целом. В Конгресс он никогда не собирался, но кто знает, куда может завести кривая амбиций. Поэтому он продолжал улыбаться и кивать, делая вид, что слушает очередного собеседника, и намеренно не замечать кокетливых взглядов местных красавиц. Ник до последнего времени считался одним из самых завидных холостяков Нью-Йорка. Хотя почему считался? Для всех вокруг он таковым и остался.
Ник пригубил шампанского и сделал официанту знак приблизиться.
— Джин «Танкерей» и разбавь половинкой «Лилле», — распорядился он и, поставив бокал на поднос, бросил равнодушный взгляд на Салли Шипмен — крестную мать светской элиты, которая сегодня решила клещом вцепиться именно в его локоть.
А ведь на этом вечере он планировал появиться со своей женой. Прекрасная возможность оповестить практически всех знакомых, что он теперь женат. Именно маленькая ручка Шэрен должна была обвивать его локоть, ее мягкая улыбка должна была освещать зал, а полный любви взгляд согревать сердце, заставляя сгорать, предвкушать мгновение, когда они сбегут ото всех. Только он и она. Только она. Шэрен.
«Лживая сука!» — про себя выругался Ник и, взглянув на свой бокал, подумал, что даже джин он велел сделать так, как готовила ему жена. Шэрен любила сладкий цитрусовый вкус «Кина Лилле» и вместо тоника или содовой разбавляла им. Так было интересней, но крепче.
