– Шлем. Я же сказал.
– Какой?
– Какой будет. – ухмыльнулся он и покинул меня, направившись в магазин чуть ли не вприпрыжку.
Вернулся Вольф с самым дорогим шлемом, что у нас был в продаже. И надеюсь, без презервативов. Отдав мне шлем, любящий быстроту Вольф завел мотор и резво тронулся с места.
Я на автомате прижалась к нему, обхватив за талию, чтобы не упасть за те мимолетные секунды, пока бешеный Индиан набирал захватывающую дух скорость.
Желание поспать как ветром сдуло, чего нельзя сказать о волнении. Оно нарастало и нарастало вместе с ползущей вверх стрелочкой на спидометре крутого мото-аппарата. Одно радовало – я попаду домой гораздо раньше, чем всегда.
***
Вольф довез меня прямо до дома. Не забыл мой адрес, что удивило, но напрашиваться в гости не стал.
– Я заеду за тобой вечером, ладно? – неуверенно, но нагло поинтересовался он. Наглеть он любил.
– Нет, Вольф. Прощай. – отчеканила я и быстро двинулась в сторону дома.
Лучше обломать надежды сразу, чтобы потом не было больно ни мне, ни ему. Хотя, какая Вольфу разница? Покутил в свое удовольствие и забыл. Не меня одурачит, так другую. А я вот, на протяжении долгих лет мучаюсь теперь, последствия его любви разгребаю и никак не разгребу. Не надо мне повторения пройденного и еще одного ребенка на шею. Обойдусь.
– Шлем оставь себе, Розетка! Он тебе еще пригодится! – крикнул он вслед.
Я обернулась. Вольф сидел на байке и держал шлем в протянутой руке. Ждал, что я подойду и возьму.
Ага, так я и подошла…
– Не пригодится. Но спасибочки, что потратился. Бля буду – не забуду! – рявкнула я, думая, что напоследок.
Но Вольф предпочел стоять на дороге и перекрикиваться со мной, нежели умчать отсюда подальше и дать мне шанс попасть в дом незамеченной.
– Действительно, пусть лучше у меня хранится, а то ты в следующий раз его непременно забудешь взять с собой!
– Следующего раза не произойдет!
– Произойдёт, и не раз! – дерзил Вольф с широкой улыбкой, утвердительно качая головой.
– Со мной этого не прокатит!
– Ох, ты и вредина, Розетка! Где такого набралась?
– От тебя, козла, научилась! – и захлопнула дверь, давая понять, что не желаю более ни слышать его, ни видеть.
Конечно, я пожалела об этом сразу же. Как только байк тронулся, своим ревом оповестив, что покидает мою улицу, я чуть не заплакала. Раскисла бы, как попка лимона в позавчерашнем чае, если бы не мама.
Та выспалась, протрезвела. Сидит такая вся на стуле в кухне, светится от счастья, Кирюшу кормит. Тот отобрал у нее ложку, и теперь охотно кушает сам.
