Хотелось спросить – тоже резко и в лоб – не покусала ли ее эта философствующая сестрица, однако же сие казалось Букареву не комильфо, особенно с дамой, особенно с такой, как известная певица Ирина Камелина. Потому что… нет, это было не обаяние, не харизма, что-то другое, какое-то живое, честное тепло, - от нее исходило даже через интернет такое, что ей бы не сподобился подобным образом нахамить даже самый скверно воспитанный пролетарий Вася, на три четверти состоящий из спирта. Чего уж там думать о живом общении!
Поэтому Букарев утвердил решение пойти окольными путями, все же выяснив, чем вызвано такое странное поведение Камелиной. Вдобавок снова появился гнусный запашок френдзоны: если он даст слабину, через два месяца ему будут рассказывать про марки прокладок, которыми пользуется сама Камелина и ее подруги.
- Чем вызван такой вопрос? – спросил он, расплатившись за покупки и выходя из модуля в центральный коридор.
- Да так. Просто по тебе видно, что ты себя сохранил в первозданном виде, - продолжала подозрительно улыбаться Камелина.
- А тебе не надо на работу? – осторожно спросил Букарев, показав пальцем на большие часы над выходом из ТЦ, показывавшие без четырех минут час дня.
- Вообще-то по-хорошему надо, но мне там сейчас особо нечего делать, поэтому я досидела до обеда и ушла. Я иногда делаю так, когда у меня появляются какие-то свои дела, и мне идут навстречу.
- Ну что ж. – Букарев заглянул в пакет, разочарованно цокнул языком, увидев, что карандашей в пачке было три вместо шести, - может, кофе?
- Не откажусь, - Камелина откинула со лба упавшую прядь волос жестом, исполненным изящества, и полезла в сумку. – За меня платить не надо.
- Как пожелаешь. И все же, зачем ты спрашивала это?
- Из философского интереса.
- Тут кое-чья родственница философскими интересами уже довела одного чувака, напоролась на скандал и… - Букарев замолчал, так как продолжения истории он не знал.
- И – что? – засмеялась Камелина. – Вообще-то да, она может. Но мы не о ней сейчас.
- Но ты почему-то копируешь ее поведение.
- Нет. – Она отхлебнула кофе, слегка поморщилась. – Слищком крепкий. А почему я спрашивала – потому что мне интересно, как это прошло конкретно у тебя, а не абстрактно чей-то пример, как Юлька.
- Почему тогда именно у меня?
- Потому что это ты.
- Ну и? – сделал удивленную физиономию Букарев. – Я – это я, и что из этого?
