Не имею ни малейшего представления, как отреагирует на мои слова бабушка. Да, она неоднократно ворчала мне в трубку, что мечтает дожить до правнуков и что я, оказывается, слишком зациклен на своей спортивной карьере, не замечая простой жизни обычного человека.
Но она вряд ли обрадуется, узнав, что Николь мне изменила вот так нагло и вероломно, притворяясь влюблённой и готовясь к свадьбе со мной.
Хотя…
Об измене я всё же не буду ей говорить. Ни к чему это. Поберегу её доброе сердце.
– А чего так? Она ж вроде, не работает, не учится. Отчего ж тебя бросила?
– Это я её бросил, бабуль. Расстались мы.
Нина Петровна нахмурилась. Прижала ладошки к впалым щекам. Уставилась на меня, не мигая.
– Ну и ладно. Что ж мы, тебе русскую девчонку не найдём? Сдались нам эти американки! Правильно говорят – чужие мы по менталитету, разные. Ничего, у меня такая девушка на примете есть – закачаешься!
– Нет, ба. Я устал. Дай мне пока отдохнуть от женщин.
– Устал? Да что же ты на себе в тридцать лет уже крест-то ставишь? Молодой, в самом расцвете сил, настоящий красавец!
Вымученно улыбнулся, подхватывая бабушку на руки.
Закружил по саду, прижимая к себе.
Она всегда меня понимала. С самого рождения была мне и няней и ангелом-хранителем, когда родители пропадали на работе по двадцать четыре часа. А когда и бабуля работала, я оставался с дедом. Обожал проводить с ним часы напролёт, вырезая из дерева какой-нибудь автомат.
Но всё-таки, именно Нина Петровна была моим настоящим другом. И именно она привела меня в плавание в шесть лет.
Сделала тем, кем я стал сейчас.
– Походи, дорогой. Я как чувствовала, что ты прилетишь, пирожков напекла. А то ты в своей Америке-то, небось, всякой дрянью питался. Видела я вчера по телевизору, что они одним фаст – фудом питаются.
– Да не, ба. У меня ж режим. Диеты. Специальное питание. Надо к чемпионату мира готовиться. Он в феврале будет.
– Пара пирожков ещё никому не повредили! Тем более, мои фирменные – с рисом и яйцом!
Расплываюсь в довольной улыбке, целуя старушку в сморщенную щёку. Это просто счастье, что в свои семьдесят, бабуля ещё в здравом уме и полна сил.
Я так боялся, что найду её уже в совершенно другом состоянии – дряхлой полуживой старухи с выцветшими от болезни глазами. Но моя бабушка – просто мастер спорта по выживанию.
Даже если с ней что-то случалось, она лечила себя сама, не надеясь на дорогостоящие малознакомые препараты. Всё-таки, она осталась всё такой же, как и тридцать лет назад – боевой и властной.
