- Какая строптивая… Не ласкали давно?
- Не ваше дело.
Едва успеваю отпрянуть лицом от его рубашки, как мужчина снова прижимает меня к себе, надежно взяв рукой за поясницу. Ткани моего платья и его брюк настолько близко, что еще чуть-чуть и я насквозь пропитаюсь едким цитрусовым одеколоном верзилы. Уж аромата он на себя не жалеет.
- А ты красивая, нянька. Хрупкая и кожа у тебя как сливки. Гладкая, наверное, везде.
- Убери руки! - Визжу, когда охранник дотрагивается моей щеки и шлепаю ладонью его запястье. Змеей изворачиваюсь, - Богдан Александрович в курсе, что вы творите в его отсутствие?!
- Мы никому не скажем.
Рычит, рычит мне на ухо мужчина, а я отворачиваюсь. Мотаю головой и кричу садовнику о своей беде. Но дед, что ловко орудует секатором предпочитает не вмешиваться. Даже не смотрит в нашу сторону. Взвинчиваюсь в стальных руках верзилы и колочу его в грудь.
- Отпусти, я все расскажу Богдану!
Мужчина замирает, но вовсе не от угроз, а чтобы еще раз насладиться дрожью, которая до умопомрачения сковала мое тело. Улыбается и все же решает меня высвободить, отстраняясь на полшага назад.
Отпрыгиваю как от раскаленного железа, пусть ожогов не останется, но синяки обеспечены. Отпрыгиваю и не удержав равновесие, валюсь с ног, больно ударяюсь бедром об каменный бордюр на дорожке. Шикаю, растираю кожу и тут же поднимаюсь снова.
- Меня зовут Наур.
Мужчина в черном костюме с темными как смоль волосами снисходительно наблюдает за мной. Дикий грубиян касается пряжки своего ремня и делает пошлый жест. Быстро хватаюсь за чемодан, задыхаюсь от сердечного ритма. Прихрамывая, бегу на задний двор, не различая газона и дорожки. Плевать лишь бы подальше от этого ненормального.
Мои ноги заплетаются, но я огибаю толстые стены особняка и сразу за углом нахожу еще один вход. Не такой помпезный, как главный, без разницы, я взбираюсь по ступенькам, толкаю дверцу и пулей влетаю в дом. Громко хлопаю полотном и останавливаюсь на мысли, что от ужаса перестала ощущать дискомфорт после падения.
- Что у тебя в сумке?
Противная служанка поджидает меня и здесь. Она взмахивает худой рукой с синюшными венами и хмурит брови. А я морщусь, наблюдая мокрые круги у нее подмышками. Впиваюсь в свой чемодан как в самую ценность. Мне хочется обойти женщину, делаю шаг влево – она за мной. Вправо – делает то же самое.
- Вещи. Личные. Не для посторонних глаз.
- Показывай!
Да что тут за порядки? Как собаки накинулись и окружили со всех сторон. Я всего лишь нянька, но обращаются со мной хуже некуда. Интересно, самодурство в особняке Царёва передается воздушно-капельным путем или с чьей-то легкой подачи?
