— Нет, но кое-что про них все же известно. Правда не всем доступно. Я в детстве увлекался, хотел путешественником стать, пока не сказали, что по желанию это только страж может.
Я кивнула, и мы пошли обратно. Надо будет в следующий раз мир тщательнее подобрать. Какой-нибудь, где море, песок и пляж. А то зима еще только началась, а я от нее уже устала.
То, что следующий раз обязательно будет — я знала точно. Да, в мире крылатых сегодня напугалась, но любопытство сильнее страха жгло. К тому же магия внутри, словно соскучившись, очень просила ей воспользоваться. И как прежняя ЯГО держаться могла, когда вокруг столько интересного, неизведанного?
А Хаоса я не боюсь — не видела ведь, не знаю. И вовсе не дура, чтоб ту дверь, дрожащую, открывать.
В Академию мы так же на удивление спокойно вернулись, хоть я и ожидала, что Змий вот-вот из кустов выскочит. Не выскочил.
После мира крылатых наш еще холоднее мне показался. И это конец ноября только. А что я в феврале делать буду? В сосульку превращусь?
Впрочем, вопрос решился совсем скоро — по прибытии в комнату я обнаружила возле своей кровати пакет с вещами.
— Эт что? — спросила у Ульяны, выуживая оттуда свое пальто, шарф, шапку и старые, но очень теплые варежки.
— Драко Змий принес, — пожала плечами русалка. — Заходил, пока тебя не было.
На душе сразу немного теплее стало. Змиюшка ты, родненький мой. Заботишься обо мне все же, пусть и не разговариваешь.
— Сказал, его Змый попросил, а он согласился, чтоб тому было с кем целоваться, — добавила Ульяна. — Ты что это, с братом нашего декана целовалась?
Змый?
Накатило разочарование. Выходит, Змию все равно, мерзну я, или нет. Забыл, небось, про то, что у меня с одеждой беда, какое ему вообще до меня дело должно быть?
— Это наш декан шутить не умеет, — ответила с запозданием.
Перед ужином обнаружила под дверью еще один пакет. Точнее, скорее какой-то мешок холщовый. Исследовав содержимое, я нашла там весьма засаленный тулуп из овчины, валенки и ушанку. А еще кусок бересты с кривыми каракулями.
Едва разобрав почерк, я прочла:
«Видел тебя в окно, девонька, негоже мерзнуть так.
Деда Кош».
Ох, дедушка, спасибо тебе. Пораньше бы только твой тулуп…
Следующим утром под дверью меня вновь ждал сюрприз — очередная сумка с вещами, к которой прилагалась записка, выведенная тонким, поистине каллиграфическим почерком: «Не мерзни, снегурочка».
Алекс, значит. Это он меня вчера так назвал, когда у меня на носу, даже несмотря на его пальто, сосулька образовалась.
