Время кисельно замедляется…
Чувствую прикосновение жёсткой ладони, отчего-то совершенно точно определяя её как мужскую, и немного расстраиваюсь, что меня посетил не лорд Тьмы. Раздражённая мысль о том, что этот человек последний, кого я жду, растворяется в приятной волне нахлынувшей безмятежности. Знаю, что её принесло мне странное на вкус зелье. Оно и сейчас обжигает нёбо горечью и оставляет послевкусие мятной свежести. Силуэты окружающих меня людей тают в окончательно завладевающей мною тьме. Такой желанной, такой мучительно привлекательной…
— Мой лорд, — шепчу я ей и утопаю в стыдном наслаждении.
Пробуждение обрушивается на меня требовательным стуком в дверь. Я резко сажусь и едва не падаю с кровати, на которую меня вчера уложили. То, что это было как раз вчера, понимаю по пробивающимся через мутное стекло утренним лучам.
Кирина, которая сонно трёт глаза, вздрагивает от очередного стука и льнёт ко мне всем телом, будто перепуганная кошка.
— Что вам нужно? — прижимая к груди одеяло, хрипло спрашивает Кортомия. Девушка сидит на матрасе и смотрит на дверь так, будто это коридор к смерти. — Кто вы?
— Тейг, — слышим глухой голос. — Лорд ожидает вельеру Орелию. Немедленно!
— Она больна! — неожиданно вмешивается Эллон.
И смотрит на меня с таким безмерным сочувствием, что всё внутри переворачивается. Сеот что-то им рассказал? Что именно? О Гетта! Судя по смертельной бледности, разливающейся на осунувшихся лицах, произошедшее с Лизией не тайна.
Вздрагиваю: Лизия! Откинув одеяло, вскакиваю с постели и кричу:
— Нет, я в порядке. Скоро выйду… Ой!
Перед глазами темнеет, и я цепляюсь за кровать, чтобы не упасть.
— Не пойдёшь, — поднимается Кортомия. — Орелия, ты похожа на призрака. Сеот сказал, тебе нужно…
— Проверить, как Лизия, — сухо перебиваю я и выпрямляюсь. Поправив безнадёжно мятое платье, которое оставалось на мне всю ночь, вдыхаю не очень приятный запах и с ужасом понимаю, что это от меня. — О нет. Я так и спала?
— Мы решили спать одетыми. — Кирина немигающе смотрит на меня.
Вздыхаю, понимая страх девушек… Вот только одежда не спасла честь Лизии. Обоняния снова касается то, чего я ощущать не хочу. Кажется, ткань насквозь пропитана наполняющим тайный ход зловонием, испачкана дымом от взрыва и покрыта пылью разрушенных стен. И лишь тонкий аромат тёмного мускуса останавливает меня от того, чтобы сорвать с себя наряд и выбросить в окно… Как, впрочем, и то, что больше надеть мне нечего.
