— Пора, — теряет терпение Золетта. — Лорд снова прогневается, если ты будешь тянуть дольше.
Киваю, прогоняя дурноту, упираюсь в прохладу древесины дрожащей ладонью.
— Я приду за тобой перед обедом, — тихо напоминает женщина. — Без меня ни шагу. Это приказ.
— Знаю, — вздыхаю, входя в комнату. Закрывая за собой дверь, думаю о том, что было бы здорово оправдать недоверие лорда и сбежать. Если бы это было возможно. — Доброе утро…
— Мой лорд, — не поднимая головы, холодно произносит он.
Вирг сидит за столом и быстро ведёт по листу пушистое перо. Слева от свитка, на котором пишет мужчина, покоятся ещё десятки таких же пергаментов, справа в утреннем свете блестит тяжёлая печать из синего камня.
— Доброе утро, мой лорд, — прокашлявшись, смиренно поправляюсь я.
Покорность лишь маска, и от лорда не укрывается моё раздражение, которое сквозит в голосе. Об этом свидетельствует лёгкая усмешка, которая касается лица мужчины. Лишь на мгновение, но я научилась ловить оттенки настроения своего мучителя. В который раз вспоминаю фразу, сказанную им в первый день: «…Пока не наиграюсь». Поджимаю губы и сухо интересуюсь:
— Что вам нужно от меня сегодня?
— Всё то же, — не отрываясь от занятия, отвечает он, и я едва сдерживаю стон.
Опять! Садист! Знает, как мне противно прикасаться к его телу, и всё равно день за днём требует одного и того же. Пытаюсь увильнуть от неприятной обязанности:
— Вы сегодня прекрасно выглядите.
— Ложь, — лениво бросает он. — Волосы в беспорядке, на лице кое-где уже пробивается щетина.
— Вы наняли для нас служанку, — в сердцах возмущаюсь я, — так подыщите и для себя! Среди гельериек найдётся немало желающих ухаживать за вами за деньги!
— Вот как. — Он откладывает перо и устремляет на меня пронзительный взгляд. Я невольно съёживаюсь, ощущая себя тонким деревцем, на которое налетает неистовая буря. — Так может, мне платить вам за эти услуги?
Первое желание гордо отвергнуть его предложение я сдерживаю. Вспоминая покосившийся дом скромного кузнеца, которому пришлось довериться моей нестабильной магии, чтобы не потерять жильё и работу, сжимаю пальцы в кулаки. Таких, как отец Мариски, сотни! Я не имею права терять даже небольшую возможность им помочь. Заставляю себя склонить голову:
— Буду благодарна за это.
Лорд неопределённо хмыкает, и я чувствую на себе его изучающий взгляд. Проклиная свою жестокую судьбу, вздыхаю и иду к столу, обхожу его и замираю за спиной мужчины. Обоняние тут же начинает терзать аромат сумрачного мускуса и терпкой соли, и я стараюсь дышать поверхностно, чтобы не обращать внимания на этот невероятно притягательный запах. Ненавижу норзийца ещё сильнее за то, что он так притягательно пахнет!
