— Пожалуйста, не делайте так… — задыхаясь, пролепетала Марьяна, пытаясь оторвать от себя его руки. — Ваша девушка… Она на нас смотрит…
— Моя девушка? — змеиный шепот сейчас звучал несколько удивленно, но скорее снова насмешливо. — Феникс не моя девушка. Я просто иногда ее трахаю, когда пожелаю… Но это вовсе не значит, что у меня не может быть других желаний.
— По-моему, это жестоко… потому что ей не все равно… — с пылом заметила Марьяна и, наконец, оттолкнула его руку и вывернулась из его объятий.
— Как и тебе… Да? — ничуть не смутившись, рассмеялся Барон. — Но послушай, что я тебе скажу… Сердечная привязанность — это слабость, которая в конечном счете сыграет с тобой злую шутку… Поэтому научись быть свободной и брать от отношений только самое приятное…
— Любовь не может быть слабостью. Она — сила. И она приносит счастье, — упрямо выпалила Марьяна. — Ты просто никогда никого не любил, поэтому так говоришь. — Она даже не заметила, как перешла на ты, но так уж получилось. Отступать теперь было поздно, а Барон, вроде бы, и не заметил этой перемены.
— А твоя любовь к сестре разве сделала тебя счастливее? — только спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Ты стала воровкой…
Марьяна слегка смутилась, но тут же взяла себя в руки.
— Да, но это не навсегда.
— Что ж, посмотрим… все когда-то кончается… — холодно произнес стоящий перед ней мужчина, скрестив на груди руки. Девушка невольно прочла выведенные на тыльной стороне его ладони буквы в вензелях и узорах.
— Т-тебя зовут Виктор? — не смогла сдержать любопытство она.
— Да, но не называй меня так, — тут же ответил он и убрал обе руки в карманы брюк.
— Почему?
— Потому что имена — это для близких, — его голос и взгляд стали жестче. — А мы с тобой члены банды. Запомни это навсегда, волчонок, и никогда не забывай. Я пришлю тебе нужные координаты и кое-какие инструкции. Следуй им в точности, если тебе дорога твоя шкура.
На этом Барон вдруг развернулся и ушел прочь, а Марьяна почувствовала себя брошенной, одинокой и ужасно несчастной. А еще она точно знала, что в его словах была какая-то боль, которую он скрывал. Именно поэтому он вдруг так переменился и снова стал жестоким и равнодушным… Может быть, на его левой руке было написано еще какое-то имя… то, что заставляло его страдать? А, может быть, все его тайны вплетались в узоры татуировки на его теле? Девушка сглотнула и осмотрела площадь. Все присутствующие потянулись к своим автомобилям и мотоциклам. Она тоже побрела к автомобилю, на котором ее сюда привезли, ощущая усталость, тоску и пустоту. У джипа ждал лениво покуривающий Кабан.
