— Ну и что у нас по особняку? — несколько небрежно поинтересовался Барон, хотя Марьяне почему-то показалось, что небрежность его напускная.
В его чуть сощуренных, непроницаемых глазах горел огонь, зубы сжались, а губы превратились в жесткую линию. Кирилл даже не подумал оторваться от своего занятия и ничего не ответил — он упражнялся в трюках с небольшим перочинным ножичком, который из разных позиций падал вниз и на все лезвие входил в древесину когда-то гладко спиленного пня. Паук мрачно сплюнул, показывая свое недовольство.
— Там нечего делать толпой, — отрезал он. — Пустой заброшенный парк, самая дальняя его часть в глубине. Заброшенное строение. Изнутри, может, там и правда хоромы, но снаружи — труха. Открыть окно на первом этаже — любой дурак сможет, все рамы старые. Охраны нет, хозяин живет один и почти всегда отсутствует…
— И? — протянул Барон нетерпеливо и несколько раздраженно.
— Либо я один туда иду, либо не иду вообще, — изрек Паук, даже не глядя в сторону Марьяны.
— А ты что? — опираясь спиной о стену, босс несильно пнул Кирилла ботинком в бедро, чтобы тот, наконец, бросил свои игры с ножом и что-то ответил.
— Я считаю, что это дело для девчонки… — тут же заявил парень и бросил на Марьяну косой насмешливый взгляд. — Это зашквар — с малолеткой в одной связке ходить. Никто не станет с ней нянчиться, если она накосячит. Так что либо пусть идет сама, либо Коляна посылай… Если тебе, конечно, очень нужен этот холст…
— Вот как… — Барон задумался, вдруг обратив лицо к ошарашенной Марьяне. Она сегодня ожидала чего угодно, но только не такого поворота. Понимая, что сейчас решается ее судьба, она открыла было рот, чтобы что-то возразить, но мужчина, чьего спасения она искала, лишь едва заметно ей подмигнул, будто сделал знак замолчать. — Что ж… — Барон не стал тянуть с ответом. — Значит, это будет твоим первым самостоятельным делом, волчонок… Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Услышав свой приговор, произнесенный вслух, она снова захотела было возразить, но лишь больно закусила губу и кивнула. Разве ей было, куда отступать, если приказывал босс самолично? Она ведь не дура, чтобы упираться. Наверное, он мог бы приказать этим двоим идти с ней и делать, что следует, а они подчинились бы беспрекословно. Только вот недовольство бы у них точно осталось… Вожак ведь не должен принимать глупые решения, не прислушиваться к мнению своих приближенных и идти на поводу у страхов какой-то соплячки. И все же… от осознания всей жестокости и несправедливости происходящего у Марьяны защипало в носу и тоскливо заныло в груди. Она еще больнее покусала губу, чтобы подавить страх и обиду, а потом сжала в кулаки руки.
