А вот стихи:
Зевс всемогущий, который меж смертными браней решитель
[20].
Или:
Всегда для смертных божество вину создаст,
Когда захочет с корнем погубить их род
[21]Подобные вещи поэты пишут в соответствии со своими убеждениями и взглядами. Такое обманчивое представление о богах и незнание божественных вещей они несут нам и распространяют среди нас.
И все же почти ни от кого не ускользает, что много вымысла и лжи, словно отрава в пище, примешано ко всем этим описаниям ужасов подземного царства, в которых нагромождения страшных слов порождают в слушателе фантастические образы огненных рек, неприступных и диких мест, жестоких наказаний.
Ни Гомер, ни Пиндар, ни Софокл не были убеждены, что это на самом деле именно так, когда писали, например, следующее:
Там бесконечный мрак исходит из глубин
Безжизненных потоков ночи вековой
[22].
Или:
Мимо Левкада скалы и стремительных вод Океана Шли они...
[23]Или:
Теснины Гадеса и зыби мрачных вод...
[24]А все те, кто считал смерть чем-то скорбным, а непогребение — ужасным, говорили так:
Да не сойду я в Аид неоплаканным, непогребенным.
Или:
Тихо душа, излетевши из тела, нисходит к Аиду,
Плачась на жребий печальный, бросая и крепость и юность
[25]Или:
Так рано не губи меня! Смотреть на свет
Мне сладко: ты мне взор под землю обратил
[26].
Все эти мысли свойственны тем, кого убедили ложные мнения и кто попал в плен обмана. Тем более такие мысли влияют, на нас, смущая душу, наполняя ее страхом и бессилием, от которого они исходят. А к этому прибавим опять же старую, избитую мысль, что поэзии нет дела до правды. Более того, правда в этих вещах весьма трудно уловима и трудно постигаема, даже для тех, кто ничем иным не занимается, кроме изучения и познания действительности. Они сами признаются в этом_ Очень подходят сюда слова Эмпедокла:
Это незримо для глаз человеческих, скрыто для слуха,
Или, например, слова Ксенофана[28]:
Не было ни одного мудреца, да и впредь не родится
Тот, кто бы знал о богах все то, что я здесь излагаю.
Этого же вопроса, я уверен, касаются и слова Сократа, как передает их Платон: именно, Сократ клянется, что человеческое знание в этой области невозможно[29].
3. Мы привлечем внимание юноши еще больше, если, вводя его в чтение поэтических произведений, определим поэзию как искусство подражательное, подобное в этом отношении искусству живописи. Юноша должен слушать не только те известные слова, которые нам уже надоели, а именно, что поэзия — звучащая живопись, а живопись — немая поэзия. Юноше следует еще и внушать мысль, что, когда мы видим изображение ящерицы, обезьяны, лица Терсита
