Знакомый Диогена ответил: "То, что ты говоришь, Диоген, пожалуй, и верно; но трудно не попытаться отмстить тому, кто тебя обидел; рабу этому я ничего худого, как видишь, не сделал, а он посмел бросить меня: ведь он у меня никакой работы, какую обычно выполняют рабы, не делал, а сидел, бездельник этакий, дома, ел и пил и не имел никаких обязанностей, кроме как сопровождать меня". 7. И ты полагаешь, — сказал Диоген, — что ты справедливо поступал с ним, кормя его, бездельника и неуча? Ты же еще больше портил его; ведь лень и безделье больше всего другого губят людей неразумных. Он совершенно правильно решил, что ты его портишь; и хорошо сделал, что сбежал, очевидно, чтобы взяться за работу, а не испортиться вконец, бездельничая, зевая и объедаясь; а ты, по-видимому, считаешь пустячным проступком то, что ты портишь человека. Разве не следует сбежать именно от такого человека как ты, как от самого злостного врага и злоумышленника?"
"А что же мне теперь делать? При мне ведь нет другого слуги?" 8. "А что ты сделаешь, если у тебя неудобная обувь, которая натирает ногу, а другой у тебя нет? Неужто ты не снимешь ее как можно скорее и не пойдешь босиком? А если эта обувь сама развяжется, неужто ты не завяжешь ее потуже и не стянешь ногу покрепче? Как босые иногда ходят быстрее, чем те, у кого жмет обувь, так же многие, не имея слуг, живут легче и имеют меньше неприятностей, чем те, у кого их много. 9. Посмотри-ка, сколько хлопот у богачей; одним приходится заботиться о своих заболевших слугах; им нужны врачи и сиделки — ведь рабы обычно не очень-то следят за собой и не берегутся, если захворают, отчасти по неразумию, отчасти потому, что они думают — если что-нибудь с ними случится, то от этого больше вреда будет их господину, чем им самим; другим богачам приходится каждый день сечь своих рабов, заковывать их в цепи, третьим — гоняться за беглыми рабами. Не могут они ни уйти из дома, когда им вздумается, ни дома они покоя не видят; (10) а смешнее всего то, что иногда они обслужены хуже, чем бедняки, у которых вовсе нет рабов. Богачи похожи на сороконожек — я думаю, ты видал их; у них ужасно много ног, но они самые медленные из всех пресмыкающихся. Разве ты не знаешь, что от природы тело каждого человека устроено так, что он может обслуживать себя сам? Ноги у него — для ходьбы, руки для работы и для заботы о других членах тела, глаза — чтоб видеть, уши — чтоб слышать; (11) к тому же и желудок ему дан такого размера, что человеку не нужно больше пищи, чем он может добыть себе сам; и он вмещает как раз столько, сколько для человека нужно и полезно для здоровья. Рука, на которой больше пальцев, чем положено природой, слабее; человек с такой рукой считается калекой; если у него есть лишний палец, то он и другими пальцами не может пользоваться, как следует; так же, если у кого-нибудь будет много ног, много рук, много желудков, то — клянусь Зевсом — это ни мало не придаст ему силы для труда; ничуть не легче будет для него добывать себе все то, что ему нужно, а напротив, гораздо трудней и неудобнее. 12. Теперь тебе надо будет доставать пищу только для себя одного, — продолжал Диоген, — а прежде — для двоих; если заболеешь, придется заботиться только о себе, а прежде пришлось бы ухаживать и за другим больным. Если ты останешься один в дому, то тебе нечего бояться, что ты сам у себя что-нибудь украдешь, а если заснешь, то нет опасности, что раб натворит каких-нибудь бед, если не заснет. Прими во внимание еще вот что: если ты женат, то жена не будет считать нужным заботиться о тебе, раз у тебя есть в доме раб; к тому же она, конечно, будет то ссориться с ним, то бездельничать и приставать к тебе с жалобами; а теперь ей будет не на кого жаловаться, и она сама станет больше заботиться о тебе. 13. Где есть раб, там и дети портятся, становятся ленивыми и надменными, раз есть кто-то, кто их обслуживает и на кого они могут смотреть свысока; если же их предоставить самим себе, то они будут мужественней и сильней, и с самого детства научатся заботиться о родителях.
