Позднее своих собак привели еще двое дачников и один парень из деревни Алехново — он привел дворняжку по кличке Эклер. Новые ученики занимались с охотой, усердно и добивались кое-каких успехов, но до Альмы им было далеко.
В общем, как вы, ребята, поняли, я открыл «Собачью школу» и был рад заниматься с необычными учениками. Согласитесь, приятно отдавать не только свои вещи, но и свои знания, свой опыт. Не раз хозяева собак предлагали мне деньги за обучение их питомцев, но я решительно отказывался:
— Об этом не может быть и речи, — говорил. — Даже не заикайтесь об этом. Отвратительно, что теперь в школах детей учат за деньги. В мое время и в школах, и в техникумах, и в институтах учились бесплатно. Образование и медицина должны быть бесплатными, это яснее ясного.
Однажды на наши занятия пришли Гришка с Мишкой и, развалившись на траве, стали посмеиваться над учениками. Я сделал им замечание, они на время притихли, потом опять взялись за свое. Причем если Мишка только подсказывал ученикам правильные ответы, то сорванец Гришка просто-напросто вел себя по-свински. Когда дог Эдик слишком долго соображал, сколько будет: один плюс два, Гришка захохотал и брякнул:
— Ну и придурок!
Тут уж я выпроводил мальчишек на улицу, сказав:
— Приходите только на урок труда. На участке всем работы хватит. Вот тогда посмотрим, кто над кем посмеется.
И, действительно, как только я начинал колоть дрова, четвероногие ученики все делали гораздо быстрее и лучше ребят: первыми хватали поленья и тащили их под навес, и складывали аккуратно в поленицу «колодцем», в то время как ребята просто кидали поленья в кучу. На этот раз и Эдик отличился. Забыв про свою «хромоту» он таскал в пасти самые большие поленья и бегал к навесу, как лось, а на обратном пути искоса посматривал на Гришку и усмехался.
За две недели мы с Альмой прошли школьную программу для ребят первоклассников. То есть, по уровню знаний Альма сравнялась с Мишкой и Гришкой, и уж точно превзошла их в старательном отношении к любому делу.
Теперь мы с Альмой вместе встречали рассветы, вместе выполняли работу по хозяйству, а по вечерам вместе слушали музыку по радиоприемнику или я читал ей что-нибудь вслух. И засыпали мы на одной тахте под кукование кукушки — далекое «ку-ку» было для нас лучшей колыбельной. За прошедшее время Альма распрямилась, в ее походке вновь появилась царственная осанка, которую я заметил когда-то в подъезде. Теперь, рассматривая что-либо за окном, она и в кресло садилась, как на трон.
