Во время игры ребята нахваливали Альму:
— Альма так прикольно бегает, прям не знаю! — восклицал Мишка.
— С ней наперегонки лучше не бегать, все равно не догонишь! — вторил ему Гришка.
Бывало, и мне доставались комплименты:
— Ты, дядь Лень, старый, но шустрый, — говорил Мишка.
— И прикольно бьешь по мячу. Ты был продвинутым футболистом? — подавал голос Гришка.
— Почему был?! — откликался я. — И сейчас играю. Я чемпион мира среди дедушек и бабушек.
— А как называется ваша команда?
— «Вперед, старикашки!» Вы же знаете, после шестидесяти лет человек снова начинает молодеть. Разглаживаются морщины, мышцы становятся, как камень. Вон у меня волосы на лысине стали расти.
Ребята смеялись, никак не могли понять — шучу я или говорю серьезно.
Долго в футбол мы не играли. Как только Мишка с Гришкой входили в раж и начинали ссориться, Альма поджимала хвост и деликатно отходила в сторону. У нее была тонкая душа, она избегала всяких ссор и вообще предпочитала более спокойные игры. Например, прятки. В этой игре она проявляла недюжинную смекалку и даже некоторое хитрованство. Случалось, я «вожу» — считаю до десяти, прислонившись к дереву, а Мишка с Гришкой и Альма прячутся. Ребята убегут за сарай или залезут под террасу, а Альма спрячется за бочку, только хвост виднеется. Я прохожу мимо, делаю вид, что никого не нахожу, «Где же Альма»? — спрашиваю. А она сзади подбегает и гавкает со счастливым выражением на мордахе, довольная, что удачно спряталась от меня. Потом и ребята подбегают, тоже радуются, что ловко меня облапошили.
— Сдаюсь! — говорю им. — Мне вас никогда не найти, вы прячетесь, как настоящие разведчики. Пойду готовить обед (или делать еще что-нибудь по хозяйству), а вы поиграйте втроем.
Я колготился на кухне (или делал еще что-нибудь по хозяйству), ребята играли с Альмой, но, то и дело, подбегали ко мне.
— Альма такая озорная! Такая игрунья! — восклицал Мишка.
— Куда не спрячемся, все равно находит. Круто! — пояснял Гришка.
— Она находит людей по запаху, правда, дядь Лень? — обращался ко мне Мишка.
Я подтверждал его слова, смотрел на «озорную игрунью» и думал: «Надо же, подойдешь к собаке, погладишь — и ты уже для нее хороший человек, а если еще покормишь и поиграешь ней — замечательный. По большому счету, для собачьего счастья нужно совсем немного — всего-то чтобы тебя кто-нибудь любил. Кстати, для счастья человека нужно то же самое».
