А потому вас, старцы и опытные люди, которые составляют исключение из общего правила, – вас прежде всего заклинают эти речи: утверждайте, укрепляйте, помогайте советом в этом деле миру молодости, который благоговейно обращает к вам свои взгляды. Но вас, прочие, живущие по прежнему правилу, эти речи заклинают: не нужно вашей помощи, не мешайте только в этот единственный раз, не станьте вновь, как это всегда было прежде, на пути изменений с вашей премудростью и с тысячей своих сомнений. В этом деле, как во всяком разумном деле на свете, нет этой тысячи, оно просто, – и это еще одна из тысячи вещей, которых вы не знаете. Если бы ваша премудрость могла нас спасти, она бы уже спасла нас раньше, ведь не кто иной как вы давали нам прежде советы. Это, как и все прочее, мы простили вам, и никто не станет более ставить вам этого на вид. Научитесь только наконец познавать самих себя, и молчите.
Эти речи заклинают вас, коммерсанты. До сих пор вы, за немногими исключениями, были в душе своей врагами отвлеченного мышления и всякой науки, которая желала быть чем-то сама по себе, хотя вы и делали вид, будто питаете ко всему этому только благородное презрение. Вы, как только могли, старались держаться подальше от тех людей, которые занимались такой наукой, и от их предложений; и величайшая благодарность, на которую они обыкновенно могли рассчитывать от вас, – было обвинение в сумасшествии или совет отправить вас в дом умалишенных. Ученые же, со своей стороны. Хотя и не осмеливались высказываться о вас с такой же откровенностью, потому что они зависели от вас, но подлинное мнение их о вас в тайне сердца было таково: что вы, за немногими исключениями, – пустые болтуны и надменные хвастуны, недоучки, лишь мимоходом побывавшие в школах, слепо бредущие и плетущиеся по старой колее, не желающие и не могущие ничего другого. Накажите их ложь самим делом, если они лгут, и воспользуйтесь для этого предлагаемым вам сейчас случаем; отложите свое презрение к основательному мышлению и науке, прислушайтесь, услышьте и научитесь тому. Чего вы не знаете; в противном случае ваши обвинители окажутся правы.
Эти речи заклинают вас, мыслители, ученые, писатели, которые еще достойны этого имени. Упомянутые сейчас упреки коммерсантов по вашему адресу были, в известном смысле, не лишены основания. Вы часто слишком беззаботно оставались в области чистого мышления, не тревожась судьбой действительного мира и не справляясь о том, как можно было бы соединить эту область мысли с действительностью; вы описывали друг другу свой собственный мир, и оставляли мир действительный в стороне, чрезмерно им пренебрегая и презирая его. Правда, всякий порядок и устроение действительной жизни должны исходить от высшего упорядочивающего понятия, а движение по привычной колее не даст жизни строя и порядка; это – вечная истина, и она именем Божиим повергает ниц и предает нескрываемому презрению всякого, кто осмелится заниматься торговлей, не зная об этом. Но между понятием и введением его в особенную жизнь каждого человека лежит великая пропасть. Заполнить же эту пропасть – это и дело коммерсанта, который, конечно же, уже и прежде учился достаточно для того, чтобы понимать вас, – и ваше собственное дело, ибо вы не должны забывать о жизни ради вашего мира идей. Здесь вы оба встречаетесь. И пусть лучше, вместо того чтобы подозрительно коситься друг на друга через эту пропасть и унижать друг друга, каждый из вас приложит старание, чтобы заполнить со своей стороны эту пропасть, и проложить таким образом путь к соединению. Поймите же наконец, что вы оба необходимы другу так же, как необходимы друг другу голова и руки.
