каким-либо одним предметом, из-за того ли, что чувства его недалёки, и, далёкий от остальных прелестей мира, он уже к ним слеп, или же из-за чрезвычайной силы, заключённой в оковах сей вещи
(vinculi unius), неразлучно и мучительно приковывающей к себе, так что все чувства к другим предметам смягчаются, затмеваются и подавляются… Но это необыкновенно и происходит редко с кем, например, с теми, кто в надежде на вечную жизнь и будучи истово верующими или доверчивыми
(vivacitate fidei vel credulitatis), разумом уже далеки и от мирского и от телесных забот, и, будучи безжалостно влекомы уже лишь тем, к чему всей силой души или воображения были привязаны, кажется, не чувствуют даже ужасных пыток, как это было с философом Анаксархом, Андреем Галилеянином и пресвитером Лаврентием
{11}, да и до нашего времени сие явственно видно в убийцах (sicariis), [покушавшихся] на царей и правителей по религиозным причинам
{12}(pro religionis specie). То же было и с киником Диогеном и с Эпикуром
{13}. Души их, будучи по той же причине охвачены презрением к предметам земным и относясь к ним не более, чем они того заслуживают по законам самой природы, прогнали от себя чувства и удовольствия и страдания, и будучи убеждёнными, что достигли высшего блага для этой жизни, жизни рода людского, дух свой превозмогшим уже и боль, и страх, и гнев, как и иные скорбные страсти, сохранили в некой возвышенной радости (
in quadam heroica voluptate){14}, а благодаря презрению к недостойным предметам сей жизни, к вещам мира сего, выказывали себя, пусть и в этом смертном теле, достигшими уже жизни словно бы божественной
(Deorum se similem vitam consequutos testabantur), и другим явили [пример] высшего счастья и исключительной добродетели, и полагали, что достигли его сами
{15}.
Глава VII
Почему надобен [сильный и самостоятельный] дух (genius) привязывающему
Есть такие, кто утверждает, что тот, кто привязывает [другого], осуществляет это благодаря превосходству силою своего духа, а им уже сам связан не будет, взаимная же связь – свойство равных умов, состоящее в стройном [равновесии] их [собственных] качеств. Но тогда, согласно их рассуждению, последовал бы вывод, что сам дух последовательно меняется и трансформируется в соответствии с тем, как меняется образ, вид и особенности [данного человека], ведь кого околдовывает, захватывая в свой плен (vincit), мальчик, того уже не околдует юноша, а кого девочка, того она, уже став женщиной, также не пленит. Итак, нельзя лишь к одной простой причине сводить то, как захватывается
