Мы самозабвенно целовались, пока в легких не закончился воздух, а после я отстранилась.
— Прости, я не хотела…
— Еще как хотела, — усмехнулся Рома. — Но не стоит извиняться, я тоже этого хотел с того самого момента, как увидел у себя дома. Ты была такая замерзшая, несчастная…
— И ничего не несчастная. — Я шутливо ткнула ромку в бок, а после устроилась в его объятиях. В них было тепло и уютно. Потрескивал огонь, мы тихо говорили обо всем на свете. Я спросила его о волках, что хотели напасть на меня, он ответил, что это не оборотни, а обычные волки. Они всегда подчиняются оборотням, потому что чувствуют превосходство. Я спрашивала об укладе жизни оборотней, Рома отвечал. Мы снова целовались, потом опять говорили, а луна светила в окно, словно пытаясь подсмотреть и подслушать наши секреты.
Утром мы пришли к елке с корзинками, в которых были сложены украшения. И хотя до Нового года оставалось целых три дня, решили не откладывать в долгий ящик. Развесили ягодные гирлянды, фрукты, конфеты, фигурные брусочки соли и остальное, привезенное из города и сделанное своими руками. А после любовались делом рук своих. Вышло красиво, но чего-то не хватало. Верхушка елки была пустой. Надо было что-то придумать.
— Наверху пусто, — констатировал Ромка, критически оглядывая украшенное деревце.
— Да, я тоже об этом подумала.
— Предлагаю завтра вместе сгонять в город, присмотреть украшение.
— Правда?
— Да. Но встать надо будет очень рано, иначе не успеем вернуться.
— А мы можем задержаться на ночь?
— Зачем?
— Хочу посмотреть на вечерний город.
На самом деле я хотела проверить, насколько далеко простираются границы моего сна, ну или фантазии, и не заперта ли я в маленьком пространстве этого леса.
Ромка пожал плечами. Ну что ж, молчание — знак согласия.
Наутро Ромка разбудил меня ни свет ни заря, заставил поесть и взять с собой перекус. Потом подал меховую накидку и варежки, которые привез в подарок, загасил огонь в очаге, взял котомку и вышел на улицу. Ну а дальше была картина маслом. Я не могла оторвать глаз от разворачивающегося передо мной зрелища. Он потянулся так, что послышался громкий хруст, а затем скинул с себя одежду. Не спеша сложил ее в мешок, подал мне и улыбнулся.
— Держаться надо будет крепко, иначе упадешь. Я же говорил, что бегаю очень быстро? — Я кивнула, а он продолжил, ничуть не стесняясь своей наготы и явно не ощущая холода: — Так вот, быстро означает очень быстро. Я бы посоветовал еще и глаза закрыть.
