Заиграла песня Адама Ламберта, я могла бы продолжить танцевать, но знала – не смогу вновь расслабиться.
– Детка, круто двигаешься!
– Сладкая, ты шикарна! Уединимся?
Я по старой привычке улыбалась, пробираясь сквозь толпу. Нужно скорее убраться отсюда. Я обозналась. Что он здесь забыл, действительно. Никогда не любил клубы, особенно Cotton Candy. Мой Cotton Candy! И опасно надеяться, что он здесь.
– Ари, ты была восхитительна! – Побег не удался. Сияющая Эмилия словно из-под земли выросла на моем пути и крепко обняла. – Я скучала по твоим танцам! Никто здесь не двигается так горячо и не отдается танцу на все сто, как ты! Тревис обязан взять тебя на работу! Ты вернешься?
– Не знаю, – пробормотала я, выискивая глазами выход или обладателя прожигающего взгляда.
Он нашел меня сам:
– Любопытно, Ариэль. Мне даже захотелось вновь оказаться в темной приват-комнате.
Ошибки быть не могло.
Ужель любовь нежна? Она жестока,
Груба, свирепа, ранит, как шипы.
(с) «Ромео и Джульетта», Уильям Шекспир
Стивен
Она бы долго смеялась, узнай, что я пришел в клуб.
Музыка гремела, я не слышал собственных мыслей. Забился в угол дивана и пил невкусный, отдающий землей, но дорогой коктейль. Пытался отвлечься на танцующих перед глазами девиц: их движения казались резкими, будто девушек било током – под электронную музыку сложно танцевать эротические танцы.
Но ее здесь нет – так я думал. Из социальных сетей ясно: Ари перестала общаться с друзьями, теперь проводит время с Джерадом и его компанией. Он заменил ей всех, как я когда-то.
Аристель вышла на тумбу. Играла сексуальная, весьма спокойная песня Энрике Иглесиаса. Сначала я обратил внимание на то, что за вечер впервые включили не клубный трек, потом – никто не танцует на тумбах в джинсах. А следом узнал по движениям, улыбке, фигуре. Слишком хорошо знаю ее. Помню. Ари подчиняет себе музыку, как богини подчиняют силы природы.
Я спустился посмотреть танец, но мысли о том, что она больше не моя, отравляли сознание, и я не мог не сострить:
– Любопытно, Ариэль. – Для пущего эффекта назвал ее новым именем. – Мне даже захотелось вновь оказаться в темной приват-комнате.
Она не смеялась, узнав, что я пришел в клуб. Она рассердилась.
– Что ты здесь делаешь, Рэтбоун?
Я не видел ее лица, но по дрожащему голосу догадался – побледнела. Что я здесь делаю? Хороший вопрос. Задал бы тот же. Ты разве не должна быть со своим новым парнем?
– Меня пригласили на открытие клуба, – спокойно ответил я, указав на балконы, хотя Ари не повернулась и мой жест наткнулся на пустоту. Я обратился к Эмилии: – Доброй ночи. Передай Джеймсу спасибо за приглашение на церемонию. Я обязательно буду. Могу ли прийти со спутницей?
