– Спасибо, теть-Валь… кхм, Валентина, – сказал Петруша Аркадьевич строгим, звучным голосом, в котором звучала нотка неудовольствия из-за оговорки. Экономка тетя Валя, сочтя свою миссию выполненной, ушла.
Хозяин дома встал (его нижняя часть действительно была облечена в брюки и оксфорды) и, шагнув навстречу, окинул Марианну придирчивым и довольно недобрым взглядом.
Марианна тоже посмотрела на него и ее немедленно бросило в жар.
Миллионер Аракчеев оказался среднего роста, стройным, по-мужски привлекательным. Внешность запоминающаяся, чуточку старомодная, как у актеров из советских фильмов, которые так любит ее бабушка.
Не глянцевый красавец – лицо слишком худое. Даже, пожалуй, костлявое. Но черты правильные. Прямой нос, ямочка на угловатом подбородке, брови с выразительным изломом. На лоб косо падает прядь русых волос.
Ему бы в этих старых фильмах мужественного летчика играть или заполярного капитана. Нет, скорее, следователя милиции или разведчика. Или даже белогвардейца или гестаповца, к которому привели на допрос партизанку.
Потому что видна порода. Голубая кровь, белая кость и прочие чудеса аристократической анатомии. Глаза – немигающие, светлые, будто из зеленоватого бутылочного стекла, – смотрят цепко и холодно.
Так вот ты какой, однофамилец или потомок сатрапа Аракчеева.
Марианна сильно смутилась под его изучающим взглядом.
– Здравствуйте, – скороговоркой проговорила она. – Меня зовут Марианна Георгиевна Попова. Меня направили к вам…
– Из языкового центра «Лингва Плюс», знаю, – прервал ее Петр Аркадьевич и придирчивым тоном поинтересовался: – Вы лучше объясните, Марианна Георгиевна, с какой целью вы носите зонт в марте? Уж простите мое любопытство. Дожди в наших северных широтах начинаются не раньше апреля. И почему вы не оставили зонт в прихожей?
Марианна потрясенно уставилась на свою руку. В ней действительно был зажат подобранный зонт! Она так растерялась от встречи с экономкой, и от интерьера, что на автомате прихватила свою помоечную добычу и принесла в кабинет Петра Аркадьевича.
– Ой, – сказала она растерянно.
Петр Аракчеев иронично преломил бровь.
– Я случайно, – оправдалась Марианна голосом пятилетней девочки. Она и чувствовала себя такой, и ей было очень стыдно.
Петр Аракчеев излучал ауру начальственного превосходства, от которой у Марианны в груди появлялся трусливый, зябкий холодок.
Но Петр Аракчеев вызывал у нее и другие, очень тревожащие ее чувства.
Она впервые видела мужчину, на котором как будто стоял знак качества. А за спиной маячили родословная и сертификат соответствия высшему стандарту.
