– Вот, пожалуйста.
«Зачем ему это нужно? Он же ни бельмеса не поймет, там все по-английски… Но все равно как-то неприятно!»
Он раскрыл тетрадь и стал с умным видом перелистывать страницы. Его глаза неторопливо перебегали со строки на строку, иногда замирали и делались сосредоточенными.
Выходит, ошиблась. Все-то ее работодатель понимает, все-то он знает!
В эту минуту Аракчеев казался Марианне инопланетянином. Роботом, у которого внутри железяки, чипы и уйма разных программ. Возможно, он и мыслит исключительно алгоритмами. И поэтому, как все роботы, любит планы и инструкции, и не выносит, когда от них отклоняются. А она отклонилась, еще как отклонилась!
Марианна крепко стиснула челюсти и стала готовиться к схватке. Ничего, она так просто не дастся! Она готова отстаивать свою точку зрения.
Такими мыслями она пыталась довести себя до нужной боевой кондиции. Но получалось плохо. Она видела, как Петр Аркадьевич все сильнее хмурит брови, и крепче сжимает губы, и поигрывает желваками.
Марианна пыталась угадать, что это значит, и решила: недоволен. Сейчас дочитает до конца и начнет придираться. Вот тоска смертная!
Сиди и слушай его занудства. А ведь голос у него красивый, глубокий, хрипловатый… наверное, любовное признание или слова страсти из его уст звучали бы очень чувственно...
– Разве вы не должны указывать в плане цели и задачи урока? Воспитательную, содержательную и тому подобное?
Марианна вздрогнула. Она так углубилась в свои фривольные мысли, что не сразу поняла, что он обратился к ней с вопросом.
– Да, мы должны это указывать.
– Но вы не указываете.
– Нет. Я держу их в голове.
Мистер Всезнайка кивнул, и в его молчании ей почудилось неодобрительное «Так и знал!»
– Это недочет, – заметил он. – И тип урока у вас не указан.
И тут Марианну осенило. Этот зануда получает удовольствие, когда к ней придирается! Ему нравится ей указывать!
Так вот почему он выбрал ее из всех кандидатов! У матерой гувернантки не только дети, но и родители по струнке ходят. Аракчееву такая учительница ни к чему. А вот она, Марианна, молодая, неопытная, не может достойно ответить. Он рассчитывал, что она будет во всем ему подчиняться. Своими мелочными замечаниями он пытается поставить ее на место, показать, кто тут хозяин положения!
Вот ведь деспот! А временами нормальным кажется...
– Петр Аркадьевич, позвольте вопрос.
– Разумеется, – он поднял на нее глаза. Его немигающий взгляд ее смущал, и она не сразу нашла нужные слова, но Аракчеев терпеливо ждал, когда она соберется с мыслями.
