– Вот поэтому я и люблю чулки. Тебе было бы приятнее.
– Нет! – мой протест звучит, как согласие.
– Да, малышка. Да…
Между его пальцами и мной два слоя тонкой ткани, но я все чувствую словно наживую. Оголенным проводом по голой коже.
– Никита, пожалуйста… – слабо сопротивляюсь, стискивая его руку.
Почти хнычу, до боли закусывая нижнюю губу, но все равно дышу слишком громко.
– Пожалуйста что? – его зубы смыкаются на шее.
Не так, как в прошлый раз. Куда мягче, и от этого только хуже.
Его утробное рычание, мой сдавленный полустон-полувсхлип. И случается то, что не поддается контролю. То, что на несколько секунд делает тебя ничем и одновременно всем.
Пытаюсь отвернуться, чтобы спрятать лицо, не в силах унять вихрь ощущений и чувств. Никита обхватывает меня за шею, приподнимая подбородок большим пальцем.
Контрольный выстрел.
Глаза в глаза.
Он пожирает взглядом, жадно впитывая каждую эмоцию, и я позволяю. Хочу увидеть хотя бы малюсенький интерес. Не просто, как к какой-то малявке.
Мои губы раскрыты, горло печет от рома и стонов.
Тьма напротив медленно отступает.
Все возвращается на свои места.
Мы на дне рождении Ларисы. Игра. В соседней комнате сидит толпа народу, а я только что…
– Как тебе первый настоящий оргазм, малышка?
